В каких ситуациях граждане могут отказаться давать показания против себя — Российская газета

Все слышали самую популярную фразу из иностранных фильмов «Вы можете хранить молчание». В российском законодательстве есть аналог — статья 51 Конституции РФ.

Гражданин по этой статье имеет право не свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых очерчен законом. Вроде бы все просто. Но есть сложности.

В каких случаях человек может воспользоваться этой статьей? Ограничений нет: ни по процессуальному статусу (очевидец, свидетель, потерпевший, подозреваемый, обвиняемый), ни по виду и стадии судопроизводства, а также независимо от любой формы общения и со всеми чиновниками.

Главное — любая попытка ограничить право молчать, ссылаясь на то, что статьей 51 могут, например, пользоваться только обвиняемые, будет нарушением конституционных прав человека. Как и запрет пользоваться ей, к примеру, при устной беседе с любым сотрудником органов, в любой ситуации.

Как правильно пользоваться статьей и когда это уместно?

Бывает, когда граждан опрашивают или допрашивают правоохранители и не спрашивают об их желании отвечать на вопросы. При отказе без ссылки на статью 51 в протоколе могут написать — «гражданин отказался отвечать на поставленные вопросы». Это нередко используется как метод давления на человека. При допросе же по уголовному делу такой ответ может привести к уголовной ответственности за отказ от дачи показаний.

Но если на тот же вопрос человек ответит: «при ответе на поставленный вопрос я воспользуюсь ст. 51 Конституции», то такой ответ не считается отказом. При ссылке на конституционное право граждане не подпадают под ответственность за отказ от дачи показаний.

А кто такие по закону близкие родственники? Где границы понятия «не свидетельствовать против себя самого» и какая информация под это подпадает? Право молчать распространяется не только на свидетельство против себя, но и запрещает принуждать свидетельствовать против близких родственников. Это супруг, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и сестры, дедушки, бабушки, внуки. То есть по Конституции можно не давать любую информацию, которая касается этих людей, будь то их личная жизнь или работа.

Важно — закон выделяет и другую категорию — «близкие лица». К ним относятся «иные лица», жизнь, здоровье и благополучие которых человеку дороги в силу сложившихся личных отношений. Кстати, к этой категории относятся люди, состоящие в так называемом гражданском браке.

Что значит «не свидетельствовать против самого себя»? Четкого ограничения в законе нет. Это должно решаться самим гражданином, а не диктоваться ему кем-либо чужим.

Важно, что не разъяснение гражданину статьи 51 Конституции может привести к признанию протокола допроса недопустимым доказательством.

И еще одна интересная особенность этой статьи. Конституционный суд РФ разъяснил в одном из своих постановлений, что право не свидетельствовать против себя предполагает не только возможность отказаться от дачи показаний, но и от предоставления органам предметов и документов и т.д., которые могли бы свидетельствовать против него.

Право молчать распространяется не только на свидетельство против себя, но и запрещает принуждать свидетельствовать против близких и родственников

Любое введение человека в заблуждение о его праве пользоваться статьей 51 является нарушением его конституционных прав и свобод.

Но нередко полный отказ человека отвечать на вопросы, прикрываясь этой статьей, дает возможность вести следствие в невыгодном для гражданина направлении. И это обязательно надо помнить.

Молчание бывает разным

Молчание бывает разным –
Красноречивым или нет,
Быть может темным и опасным
Или скрывать душевный свет…

Привести наглядный пример из практики по данной теме довольно сложно, так как ссылка в показаниях на ст. 51 Конституции РФ прямых последствий за собой не влечет, однако порой ее бывает достаточно, чтобы «закрепить» обвинение и постановить обвинительный приговор.

Статья 51 Конституции РФ гласит:
«1. Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом.

2. Федеральным законом могут устанавливаться иные случаи освобождения от обязанности давать свидетельские показания».

Наверное, каждый, столкнувшись хотя бы раз в жизни с законом в рамках уголовного или, например, административного судопроизводства, слышал о ст. 51 Конституции РФ. Отвечая на вопрос о том, в чем же заключается ее смысл, большинство, скорее всего, скажет, что статья дает ему право не отвечать на вопросы представителей правоохранительных органов (инспектора ГИБДД, следователя, дознавателя, судьи и т.д.), ничего не сообщать им.

Очевидно, что познания в этой части у общества в целом весьма поверхностны, многие ассоциируют смысл ст. 51 Конституции РФ с дежурной фразой полицейских из западных боевиков, которую те произносят при задержании подозреваемого, разъясняя его права: «У вас есть право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде!» Это один из пунктов так называемого правила Миранды: юридическое требование по законодательству США, согласно которому любая информация, полученная от задержанного в ходе допроса до того, как ему были зачитаны его права, является недопустимым доказательством. Иными словами, подавляющее большинство людей заблуждается в сути конституционного «права на молчание» и, реализуя его, в некоторых случаях действует себе во вред.

Полагаю, необходимо разобраться в том, какой именно смысл несет в себе ст. 51 Конституции РФ, реализацию каких прав она гарантирует и какова цель этих гарантий.

Обратившись к истории возникновения этого «неотъемлемого права каждого», проанализировав его доктринальное толкование, в том числе и на соответствие международным стандартам по правам человека, я пришел к следующему.

Regina probationum – признание – царица доказательств (перевод с лат.). Эта фраза бытовала еще в Древнем Риме: так римляне нарекли признание вины самим подсудимым, в связи с которым терял смысл поиск иных доказательств, отпадала необходимость в поиске улик и дальнейшем расследовании дела в целом, то есть вина раскаявшегося в этом случае считалась доказанной.

В Своде законов Российской империи собственное признание тоже считалось «лучшим доказательством всего света», и, несмотря на то что для его получения закон запрещал допросы с любого рода истязаниями и пытками, подобные случаи, как известно, имели место быть. А в конце 1920-х – начале 1950-х гг., во времена репрессий, в нашей стране была вновь возрождена древнеримская концепция, когда самооговор зачастую добивался пытками, шантажом и обманом, особенно по политическим преступлениям.

Сегодня преступлением «против правосудия» является любое принуждение к даче показаний путем применения угроз, шантажа или иных незаконных действий (ст. 302 УК РФ), а ст. 51 Конституции РФ в первую очередь является гарантией недопустимости такого рода принуждения к свидетельству против самого себя или своих близких. Иными словами, всякое признание вины должно быть добровольным, ведь целью гарантии, предоставляемой ст. 51 Конституции РФ, является недопустимость любой формы принуждения к свидетельству против самого себя, супруга или своих близких. Органы расследования и суд не вправе требовать или какими-либо методами добиваться не только признания вины, но и показаний, обвиняющих супруга и близких родственников даже при наличии фактов, при которых входящие в этот круг лица могли быть признаны соучастниками в преступлении.

«Право на молчание» является общепризнанной международной нормой, полностью согласующейся с Международным пактом о гражданских и политических правах. Хотя Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод прямо не содержит такого положения, однако Европейский суд по правам человека исходит из того, что эти положения лежат в основе понятия справедливой судебной процедуры (ст. 6 Европейской конвенции).

При этом ст. 51 Конституции РФ не исключает право на дачу признательных и изобличающих кого-либо показаний, «никто не обязан», но каждый имеет право свидетельствовать. При соблюдении остальных требований закона добровольно данные показания являются допустимым доказательством.

Наиболее ярким примером реализации рассматриваемой статьи будет применение ее норм в рамках уголовного судопроизводства. На практике обращает на себя внимание то обстоятельство, что следователь, дознаватель или судья почти всегда охотно принимают отказ от дачи показаний подозреваемого / обвиняемого, основанный именно на положении ст. 51 Конституции РФ, и, если даже этот отказ не будет устно подкреплен ссылкой на вышеназванную норму, формулировка

«хочу воспользоваться правом, предусмотренным ст. 51 Конституции РФ», скорее всего, найдет свое отражение в протоколе допроса или судебного заседания без подсказки допрашиваемого. И это несмотря на то, что законное право подозреваемого и обвиняемого не давать показания четко предусматривается законодателем в п. 2 ч. 4 ст. 46 и п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, согласно которым указанные лица вправе отказаться от дачи объяснений и показаний.

В реальности, в случае отказа лица от дачи показаний, представителями правоохранительных органов соответствующие пункты ст. 46, 47 УПК РФ, как правило, подробно не разъясняются и сам отказ, мотивированный ссылками на эти нормы, большая редкость, тогда как указание в протоколе на ст. 51 Конституции РФ при отказе от дачи показаний является обычной практикой.

Анализ судебной практики, приговоров в отношении лиц, отказавшихся от дачи показаний, в том числе и в суде, позволяет в очередной раз прийти к выводу о том, что положения и права, предусмотренные п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, полностью игнорируются.

Казалось бы, это схожие по смыслу нормы, но они имеют разное юридическое значение и реализуют разные правовые гарантии в уголовном судопроизводстве.

«…свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников...» – по смыслу законодателя содержание ч. 1 ст. 51 Конституции РФ предполагает, что речь идет об отказе от дачи показаний лица в части признания им своей вины в совершении инкриминируемого ему преступления либо об отказе от дачи показаний против супруга или близких родственников по факту совершенного ими преступления, в зависимости от обстоятельств. Лицо не обязано свидетельствовать в тех случаях, когда это может

изобличить (!) лично его, супруга или близких родственников. Из текста ясно, что обсуждаемая норма не освобождает от дачи любых показаний, нет в ней указания на то, что лицо имеет право ничего не говорить, речь идет лишь о праве не сообщать о противоправных действиях.

Проще говоря, отказываясь от дачи показаний в соответствии со ст. 51 Конституции РФ, подозреваемый / обвиняемый своими действиями поясняет примерно следующее: «Я совершил те или иные противоправные действия (преступление), но говорить об этом не хочу, так как имею полное право не рассказывать о том, что совершил» (не просто отказываюсь что-либо сообщать и пояснять, а именно не свидетельствовать против себя, то есть не изобличать!) или «Мой супруг (супруга,  близкие родственники) совершил преступление, о котором идет речь, но рассказывать об этом и тем самым изобличать его я не хочу, имею на это законное право, предусмотренное ст. 51 Конституции РФ».

Смысл же, вложенный законодателем в п. 2 ч. 4 ст. 46 и п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, заключается в праве (а не обязанности) отказаться от дачи любых показаний. Ведь одним из принципов уголовного судопроизводства является презумпция невиновности, согласно которой подозреваемый / обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Бремя доказывания лежит на стороне обвинения. (ч. 2 ст. 14 УПК РФ). С этим правом связан и запрет на повторный допрос обвиняемого без его согласия при отказе от дачи показаний на первом допросе по тому же обвинению (ч. 4 ст. 173 УПК РФ).

То есть если вы считаете себя непричастным к совершению преступления, в котором вас подозревают или обвиняют, если не хотите давать пояснения только потому, что вы не в состоянии быстро сориентироваться в сложной ситуации, для вас все происходящее ново, а рядом нет выбранного вами или вашими близкими защитника и без его консультации вы просто-напросто боитесь навредить себе неверно оброненным словом, то необходимо ссылаться именно на право не давать объяснения и показания по поводу имеющегося в отношении вас подозрения / обвинения, а именно п. 2 ч. 4 ст. 46 и п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ соответственно.

Право гражданина не свидетельствовать против себя, своего супруга и близких родственников, предусмотренное ст. 51 Конституции РФ, безусловно, является его законной гарантией, неотъемлемой привилегией против самообвинения, и зачастую воспользоваться этим правом, настоять на его реализации весьма и весьма целесообразно. Однако с учетом сложившейся практики ссылка на ст. 51 Конституции РФ трактуется правоприменителем как косвенное признание вины. Для того чтобы позиция допрашиваемого могла быть истолкована именно так, как он предполагал ее донести, крайне важно понимать, к каким последствиям приведет молчание в каждой конкретной ситуации в зависимости от того, какими нормами руководствовалось лицо при отказе от дачи показаний. Ведь не секрет, что от результатов показаний могут зависеть дальнейшее процессуальное положение, тактика защиты, ход следствия по делу, ну и как итог – чья-то судьба.

Ст. 51 Конституции РФ с Комментариями. Последняя редакция с изменениями на 2021 год

Последняя редакция Статьи 51 Конституции РФ гласит:

1. Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом.

2. Федеральным законом могут устанавливаться иные случаи освобождения от обязанности давать свидетельские показания.

Комментарий к Ст. 51 КРФ

1. Показания лиц, которые обладают какой-либо информацией об обстоятельствах, подлежащих установлению в ходе конституционного, гражданского, уголовного, административного или арбитражного судопроизводства, — свидетелей, потерпевших, обвиняемых и истцов, ответчиков и др. — являются одним из важнейших процессуальных средств, с помощью которого обеспечивается установление обстоятельств уголовного дела и решение иных задач, стоящих перед правосудием. С учетом значимости показаний различных участников процесса и других лиц, привлекаемых к производству по делу, государство закрепляет обязанность свидетельствовать в качестве одной из важнейших юридических обязанностей граждан (ст. 64 ФКЗоКС, ст. 70 ГПК, ст. 42, 56 УПК), неисполнение которой в форме отказа от дачи показаний или дачи заведомо ложных показаний может влечь наступление даже уголовной ответственности (ст. 307, 308 УК РФ).

Вместе с тем Конституция России закрепляет в качестве одного из неотъемлемых право любого человека не свидетельствовать в суде или ином органе против себя самого, своего супруга и близких родственников. Это право служит гарантией, обеспечивающей достоинство человека (ст. 21), неприкосновенность его частной жизни, личной и семейной тайны (ст. 23, 24), возможность защиты им своих прав и свобод (ст. 45), рассмотрение дел в судах на основе презумпции невиновности и состязательности (ст. 49, 123).

Право каждого не свидетельствовать против себя самого, как подчеркнул Конституционный Суд в Постановлении от 25 апреля 2001 г. N 6-П, в силу ст. 18 Конституции является непосредственно действующим и должно обеспечиваться — в том числе правоприменителем — на основе закрепленного в ч. 1 ст. 15 Конституции требования о прямом действии конституционных норм.

Наличие подобной гарантии, провозглашаемой на конституционном уровне, приобретает особый смысл, если учесть, что еще не так давно в нашем государстве признание обвиняемым по уголовному делу своей вины рассматривалось в качестве «царицы доказательств» и правоприменители всяческими способами добивались получения от обвиняемого такого признания.

Подпунктом «q» п. 3 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах право «не быть принуждаемым к даче показаний против самого себя или к признанию себя виновным» предусмотрено в качестве одной из гарантий при рассмотрении любого предъявленного лицу обвинения. Комментируемая статья 51 Конституции, однако, не ограничивает возможности осуществления этого права лишь сферой уголовного судопроизводства и, соответственно, вопросами установления виновности лица в совершении преступления. Сообразно этому в отраслевом законодательстве предусматривается право отказаться от дачи показаний не только для подозреваемого и обвиняемого (ст. 46, 47 УПК РФ), но и для потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика, стороны в конституционном судопроизводстве (ст. 42, 44, 54, 56 УПК; ст. 35, 68 ГПК; ст. 53 ФКЗоКС) — лиц, чьи показания (объяснения) по собственному делу объективно, помимо их воли могут быть использованы во вред отстаиваемым интересам.

Из положения, закрепленного в ч. 1 комментируемой статьи 51 КРФ, следует несколько практических выводов.

Во-первых, любой человек вправе по своему усмотрению решать, свидетельствовать ему в отношении себя самого, своего супруга и близких родственников или отказаться от дачи показаний. При этом процессуальная роль допрашиваемого лица не имеет существенного значения: даже если человек формально не является подозреваемым или обвиняемым, от него нельзя под угрозой ответственности требовать показаний по делу, в котором имеются доказательства его причастности к совершению преступления (например, по делу, выделенному в отношении одного из соучастников преступления в отдельное производство). Точно так же не имеет значения для реализации закрепленного в анализируемой норме то, является ли супруг или близкий родственник допрашиваемого участником процесса (подозреваемым или обвиняемым).

Важной гарантией права лица отказаться от дачи показаний против себя самого является закрепленное в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК положение, согласно которому показания обвиняемого, подозреваемого, данные в ходе досудебного производства в отсутствие защитника и не подтвержденные обвиняемым, подозреваемым в суде, признаются недопустимыми доказательствами. Данное положение направлено на предотвращение случаев возможных злоупотреблений служебным положением со стороны сотрудников органов предварительного расследования, добивающихся в нарушение ч. 1 комментируемой статьи в ходе дознания или предварительного следствия от обвиняемого, подозреваемого признательных показаний с расчетом на то, что именно эти показания впоследствии будут положены в основу приговора. Причем, как признал Конституционный Суд, недопустимым является не только прямое (путем оглашения протокола допроса), но и опосредованное (путем допроса дознавателя или следователя о содержании показаний, полученных ими в ходе досудебного производства подозреваемым или обвиняемым, и восстановления тем самым содержания этих показаний) использование показаний обвиняемого, подозреваемого, от которых он отказался в суде (Определение от 6 февраля 2004 г. N 44-О//СЗ РФ. 2004. N 14. ст. 1341).

Во-вторых, суды и иные правоприменительные органы не могут обязать допрашиваемое лицо в той или иной форме свидетельствовать против себя, супруга и близких родственников. Они не вправе использовать для получения таких показаний угрозы (в том числе ответственностью), шантаж, иное принуждение, равно как и обман (в частности, умолчание о праве отказаться от дачи показаний). Это, конечно, не означает, что следователь или суд не может предлагать лицу дать подобные показания или пытаться в законных рамках с помощью специальной тактики и методики ведения допроса добиваться таких показаний.

В-третьих, отсутствие обязанности свидетельствовать против себя самого или против своих близких родственников предполагает право человека отказаться не только от дачи показаний, но и от предоставления правоприменительным органам иных компрометирующих его доказательств: предметов и орудий преступления, других вещественных доказательств, документов и т.д.

Вместе с тем, как признал Конституционный Суд в Определении от 16 декабря 2004 г. N 448-О (ВКС РФ. 2005. N 3), закрепление в Конституции Российской Федерации права не свидетельствовать против себя самого не исключает возможности проведения — независимо от того, согласен на это подозреваемый или обвиняемый либо нет, — различных процессуальных действий с его участием (осмотр места происшествия, опознание, получение образцов для сравнительного исследования), а также использования документов, предметов одежды, образцов биологических тканей и пр. в целях получения доказательств по уголовному делу. Подобные действия — при условии соблюдения установленной уголовно-процессуальным законом процедуры и последующей судебной проверки и оценки полученных доказательств — не могут быть расценены как недопустимое ограничение гарантированного частью 1 ст. 51 Конституции права, поскольку их совершение предполагает достижение конституционно значимых целей, вытекающих из ч. 3 ее ст. 55.

Не исключает данная конституционная норма возможности проведения таких следственных действий, направленных на получение объективно существующей информации (в частности, судебно-медицинской экспертизы в целях установления степени тяжести причиненного преступлением вреда здоровью), и в отношении других участников уголовного судопроизводства, несмотря на то что они являются супругом или близким родственником обвиняемого (Определение от 18 апреля 2006 г. N 123-О).

В-четвертых, доказательства, которые были получены от подозреваемого, обвиняемого, их близких родственников принудительно или вследствие неразъяснения права отказаться от дачи показаний, по смыслу ст. 49 (ч. 2), 50 (ч. 2) и 51 (ч. 1) Конституции, не могут быть положены в основу выводов и решений по уголовному делу.

В-пятых, отказ от дачи показаний, равно как и заранее не обещанное укрывательство преступления, а применительно к обвиняемому (подозреваемому) также дача заведомо ложных показаний не могут влечь уголовную или иную ответственность для лиц, указанных в комментируемой статье (ст. 307, 308, 316 УК).

Круг близких родственников, о которых идет речь в ч. 1 комментируемой статьи, подлежит определению в федеральном законе. Действующее в настоящее время уголовно-процессуальное законодательство (п. 4 ст. 5 УПК России) относит к их числу — помимо супругов — родителей, детей, усыновителей, усыновленных, родных братьев и сестер, дедушку, бабушку и внуков.

2. Частью 2 рассматриваемой статьи 51 Конституции Российской Федерации законодателю предоставлено право расширять круг лиц, которые освобождаются от обязанности давать свидетельские показания. Так, в соответствии с ч. 3 ст. 69 ГПК в качестве свидетелей в гражданском процессе не могут быть вызваны и допрошены представители по гражданскому делу или защитники по уголовному делу, делу об административном правонарушении — об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с исполнением обязанностей представителя или защитника; судьи, присяжные, народные или арбитражные заседатели — о вопросах, возникающих в совещательной комнате при вынесении решения суда или приговора; священнослужители религиозных организаций, прошедшие государственную регистрацию, — об обстоятельствах, которые стали известны из исповеди.

Сходные положения закреплены в статье 56 УПК, согласно ч. 3 которой не подлежат допросу в качестве свидетелей: 1) судья, присяжный заседатель — об обстоятельствах уголовного дела, которые стали им известны в связи с участием в производстве по данному уголовному делу; 2) адвокат, защитник подозреваемого, обвиняемого — об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием; 3) адвокат — об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с оказанием юридической помощи; 4) священнослужитель — об обстоятельствах, ставших ему известными из исповеди; 5) член Совета Федерации, депутат Государственной Думы без их согласия — об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с осуществлением ими своих полномочий.

Освобождение члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы от обязанности давать свидетельские показания по гражданскому или уголовному делу предусматривается также ФЗ от 8 мая 1994 г. «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» (с изм. и доп.) — относительно обстоятельств, ставших им известными в связи с выполнением своих служебных обязанностей (ст. 21) (СЗ РФ. 1994. N 2. ст. 74; СЗ РФ. 1999. N 28. ст. 3466; СЗ РФ. 2001. N 7. ст. 614). Рассматривая вопрос о конституционности предоставления членам Совета Федерации и депутатам Государственной Думы права отказаться от дачи показаний, Конституционный Суд в Постановлении от 20 февраля 1996 г. N 5-П (СЗ РФ. 1996. N 9. ст. 828) признал его соответствующим Конституции, но не допускающим расширительного толкования и отказа от дачи свидетельских показаний об обстоятельствах, не связанных с осуществлением депутатской деятельности, однако необходимых в интересах правосудия при выполнении требований ст. 17 (ч. 3) и 52 Конституции Российской Федерации. Суд также отметил, что, по смыслу ст. 51 Конституции, депутат может быть освобожден от дачи свидетельских показаний о доверительно сообщенной ему гражданином информации, распространение которой в форме свидетельских показаний по существу будет означать, что лицо, доверившее ее, ставится в положение, когда оно фактически (посредством доверителя) свидетельствует против самого себя.

Отсутствие у вышеперечисленных лиц обязанности давать свидетельские показания относительно определенных групп информации не означает, что они не могут быть допрошены в гражданском, уголовном или ином судопроизводстве и по иным вопросам. Их отказ дать свидетельские показания об обстоятельствах, не указанных в соответствующем законе, может влечь применение мер уголовной ответственности на общих основаниях.

В Определении от 6 марта 2003 г. N 108-О (СЗ РФ. 2003. N 21. ст. 2006) Конституционный Суд признал, что освобождение лица от обязанности давать показания, равно как и установление запрета на его допрос, если они обусловлены целями защиты законных интересов самого этого лица либо лиц, доверивших ему свою личную тайну, не могут служить препятствием для допроса этого лица по его просьбе и с согласия его доверителей. Данная правовая позиция была распространена Конституционным Судом, в частности, на ситуацию, когда в ходе производства по уголовному делу обвиняемым было заявлено ходатайство о допросе в качестве свидетеля его защитника, которому стали известны обстоятельства фальсификации следователем материалов уголовного дела. Отказ в удовлетворении данного ходатайства со ссылкой на адвокатскую тайну означал бы, по мнению Конституционного Суда, искажение истинного смысла и целевого назначения этого важного правового института.

Как пользоваться 27 статьей Конституции на допросе?

Второй месяц Центральный аппарат Следственного комитета расследует уголовное дело по факту деятельности Правозащитного центра «Весна». Как следует из официальных комментариев СК, по мнению органов следствия, ПЦ “Весна” якобы осуществляет финансирование и иное материальное обеспечение незаконных массовых мероприятий, преследующих цели совершения их участниками групповых действий, грубо нарушающих общественный порядок.

Вот уже третий месяц под стражей находится правозащитник Леонид Судаленко, 16 февраля по инициативе ГУБОПиК МВД на правозащитников «Весны» была устроена целая охота в виде обысков по всей стране, задержаний, допросов, изъятия техники. В качестве подозреваемого по уголовному делу, расследуемому по ст.342 УК проходит правозащитник Дмитрий Соловьёв. Накануне этих событий по подобным обвинениям взяты под стражу правозащитники и волонтёры ПЦ “Весна” Марфа Рабкова, Андрей Чепюк и Татьяна Ласица.

В качестве свидетелей по уголовному делу вызывают правозащитников по всей стране, волонтёров и тех, кому оказывалась правовая помощь в связи с массовыми репрессиями, которые власти устроили с момента начала избирательной кампании по выборам президента.

Следователей интересуют любые сведения, которые можно “предъявить” правозащитникам в рамках уголовного дела о финансировании групповых действий, грубо нарушающих общественный порядок. “Весна” приводит подробное описание того, какое место в уголовном процессе занимает статья 27 Конституции – очень часто на практике следователи “забывают” разъяснить гражданам её значение, не придавая необходимого внимания тому, как ей может воспользоваться гражданин, вызванный на допрос в Следственный комитет. Как показывает практика, сотрудники правоохранительных органов в конце допроса говорят гражданам расписаться за то, что им разъяснили право не свидетельствовать против себя, членов семьи и близких родственников.

Содержание статьи 27 Конституции: “Никто не должен принуждаться к даче показаний и объяснений против самого себя, членов своей семьи, близких родственников. Доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы”.

Какая цель у статьи 27 Конституции?

Цель ст.27 Конституции: запрет на принуждение к даче показаний состоит в обеспечении нравственной свободы человека. Эта очень важная статья Конституции регулирует сбор доказательств при решении вопроса о привлечении к уголовной ответственности.

Связь статьи 27 Конституции с правами человека проявляется в том, что запрет принуждать человека к даче показаний против самого себя, членов семьи и близких родственников – это гарантия конституционной свободы убеждений, закреплённой в статье 33 Конституции.

Статья 33 (ч.1 и 2) Конституции: “Каждому гарантируется свобода мнений, убеждений и их свободное выражение. Никто не может быть принужден к выражению своих убеждений или отказу от них”.

Кто такой свидетель?

«Свидетелем является лицо, в отношении которого имеются основания полагать, что ему известны какие-либо обстоятельства по уголовному делу, вызванное органом, ведущим уголовный процесс, для дачи показаний либо дающее показания (ч.1 ст.60 УПК)».

Кто разъясняет право воспользоваться ст.27 Конституции?

В соответствии с ч.1 и 4 ст.10, ч.1 ст.192 и ч.2 ст.220 УПК, перед началом допроса следователь, лицо, производящее дознание, разъясняют свидетелю процессуальные права и обязанности, предупреждают об уголовной ответственности за отказ либо уклонение от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний. При этом следователь, лицо, производящее дознание, обязаны разъяснить, что свидетель вправе отказаться от дачи показаний, уличающих в совершении преступлений их самих, членов их семей и близких родственников. Свидетель, не воспользовавшийся этим правом, предупреждается об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Свидетель не может отказаться от дачи свидетельских показаний по причине наличия тайны личной жизни, коммерческой или банковской тайны. Он не может определять, какие сведения относятся к делу, а какие нет, и на этом основании говорить об одном и умалчивать о другом. Основанием для отказа от дачи свидетельских показаний может служить только необходимость свидетельствовать против себя самого, членов своей семьи и близких родственников.

Кого УПК относит к членам семьи и близким родственникам?

Близкими родственниками являются родители, дети, усыновители, усыновленные (удочеренные), родные братья и сестры, дедушка, бабушка, внуки, а также супруг (супруга) (п.1 ст.6 УПК).

К родственникам относятся лица, находящиеся в родственной связи, имеющие общих предков до прадеда и прабабки, а также супруг (супруга), близкие родственники супруга (супруги) (п.37 ст.6 УПК).

Членами семьи являются близкие родственники, другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы и иные лица, проживающие совместно с участником уголовного процесса и ведущие с ним общее хозяйство (п.53 ст.6 УПК).

Право не свидетельствовать против самого себя и своих близких предполагает право свидетеля отказаться от ответа на вопросы о любых фактах, которые могут быть использованы против интересов указанных лиц. То есть закон предоставляет право гражданам самим решать, давать либо не давать показания. Свидетелю могут быть заданы подобные вопросы, и он может на них отвечать, а может отказаться от ответа, поскольку имеет такое право, а не обязанность.

Что такое доказательства?

“Доказательствами являются любые фактические данные, полученные в предусмотренном законом порядке, на основе которых орган, ведущий уголовный процесс, устанавливает наличие или отсутствие общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом, виновность лица, совершившего это деяние, либо его невиновность и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения уголовного дела (ч.1 ст.88 УПК)”.

Какие есть источники доказательств?

УПК относит к источникам доказательствам, по сути к видам доказательств: “Источниками доказательств являются показания подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля; заключения эксперта; вещественные доказательства; протоколы следственных действий, звуко- или видеозаписи хода судебных заседаний, протоколы судебных заседаний, протоколы оперативно-розыскных мероприятий, иные документы и другие носители информации, полученные в порядке, предусмотренном УПК (ч.2 ст.88 УПК)”.

Таким образом, Уголовно-процессуальный кодекс не только определяет, что может служить доказательствами, но и регламентирует порядок их собирания. Этот порядок предполагает осуществление, как правило после возбуждения уголовного дела, следственных и других процессуальных действий, исчерпывающе перечисленных в законе.

Например, вещественные доказательства могут быть собраны в ходе такого процессуального действия, как обыск, основания и процедура которого подробно регламентированы УПК. Допустимыми признаются доказательства, полученные органом, ведущим уголовный процесс, в установленном законом порядке и из предусмотренных им источников. Доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого обстоятельства уголовного дела.

Статья 27 Конституции запрещает принуждать человека к даче показаний и объяснений против самого себя, членов своей семьи, близких родственников. Данный запрет адресован органам уголовного преследования.

Показания – это сведения, сообщаемые подозреваемым, обвиняемым, потерпевшим, свидетелем в устной или письменной форме на допросе или ином следственном действии. Показания являются одним из видов доказательств.

Объяснениями называются сведения, сообщаемые любыми лицами до возбуждения уголовного дела. Получение объяснений используется для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. УПК не относит объяснения к доказательствам.

Подозреваемый и обвиняемый могут, но не обязаны давать показания, они не несут ответственности за дачу ложных показаний. Для свидетеля дача правдивых показаний – обязанность, поэтому они несут ответственность за отказ или уклонение от дачи показаний, а также за дачу заведомо ложных показаний (ст.401-402 УК).

Статья 27 Конституции исключает привлечение к ответственности именно за отказ лица от дачи показаний и объяснений против самого себя, членов своей семьи, близких родственников, но не затрагивает другие его деяния.

Ответственности подлежит свидетель за заведомо ложное показание, при чем из этого правила не сделано исключения для свидетелей, являющихся членами семьи, близкими родственниками подозреваемого, обвиняемого. Следовательно, такие свидетели несут уголовную ответственность за ложные показания, которые они решили дать как в целях оправдания подозреваемого, обвиняемого, так и для их осуждения.

Если человек желает дать показания против самого себя, членов своей семьи, близких родственников, статья 27 Конституции не препятствует этому. Дача показаний против самого себя, членов своей семьи и близких родственников является правом лиц.

Что предусматривает законодательство в случае, если человек давал показания под давлением следователя?

Доказательства, полученные с нарушением порядка, установленного УПК, не имеют юридической силы и не могут являться основанием для привлечения в качестве обвиняемого и постановления приговора (ч.3 ст.8 УПК).

Доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого обстоятельства, указанного в статье 89 УПК (ч.5 ст.105 УПК).

Согласно п.4 постановления Пленума Верховного Суда от 28 сентября 2001 г. №9 «О приговоре суда» в приговоре суд даёт оценку доказательствам с учётом требований ст.105 УПК об их относимости, допустимости и достоверности, а всем собранным доказательствам в совокупности с точки зрения достаточности для разрешения дела. Принятие одних и признание недостоверными других доказательств должно быть мотивировано судом. Доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют в соответствии со ст.27 Конституции и ч.3 ст.8 и ч.5 ст.105 УПК юридической силы.

Как разрешается ситуация, когда человек на предварительном следствии дал показания, а в судебном заседании отказывается свидетельствовать?

Даже если свидетель в ходе предварительного следствия дал изобличающие показания в отношении себя или близких ему лиц, а в суде отказался от дачи показаний, то они не могут быть оглашены в силу ч. 2 ст. 333 УПК и использованы в суде в качестве доказательства виновности в совершении преступления. В этом случае не могут быть также воспроизведены звукозапись их показаний, видеозапись или киносъемка допроса:

«Если потерпевший или свидетель, освобожденные по закону от обязанности свидетельствовать против обвиняемого, не дали согласия на дачу показаний в судебном заседании, их показания, данные при досудебном производстве, не могут быть оглашены. Не могут быть также воспроизведены звукозапись их показаний, видеозапись или киносъемка допроса (ч.2 ст.333 УПК)».

Правозащитник не является родственником, что делать в таком случае?

Лицо, вызванное на допрос в качестве свидетеля, имеет право воспользоваться своим правом не свидетельствовать против себя, сославшись на ст.27 Конституции и п.1 ч.3 ст.60 УПК. Этим правом свидетель имеет возможность воспользоваться, поскольку сообщение фактов и сведений об оказании правовой помощи правозащитниками органу уголовного преследования может повлечь негативные последствия для самого свидетеля, так как расследование уголовного дела по ст.342 УК находится в активной фазе и следователи могут в рамках данной статьи поменять статус человека на иной.

«Свидетель имеет право не свидетельствовать против себя самого, членов своей семьи и близких родственников (ч.3 ст.60 УПК)».

*В случае, если Вас вызывают на допрос в качестве свидетеля в рамках уголовного дела, возбужденного по факту деятельности Правозащитного центра «Весна», вы можете обратиться за юридической помощью в телеграмме @zvarot96 или обратиться за помощью адвоката, которым свидетель может воспользоваться на основании ст.60 (1) УПК.

Свидетельство против себя статья конституции

Последняя редакция Статьи 51 Конституции РФ гласит:

1. Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом.

2. Федеральным законом могут устанавливаться иные случаи освобождения от обязанности давать свидетельские показания.

Комментарий к Ст. 51 КРФ

1. Показания лиц, которые обладают какой-либо информацией об обстоятельствах, подлежащих установлению в ходе конституционного, гражданского, уголовного, административного или арбитражного судопроизводства, – свидетелей, потерпевших, обвиняемых и истцов, ответчиков и др. – являются одним из важнейших процессуальных средств, с помощью которого обеспечивается установление обстоятельств уголовного дела и решение иных задач, стоящих перед правосудием. С учетом значимости показаний различных участников процесса и других лиц, привлекаемых к производству по делу, государство закрепляет обязанность свидетельствовать в качестве одной из важнейших юридических обязанностей граждан (ст. 64 ФКЗоКС, ст. 70 ГПК, ст. 42, 56 УПК), неисполнение которой в форме отказа от дачи показаний или дачи заведомо ложных показаний может влечь наступление даже уголовной ответственности (ст. 307, 308 УК РФ).

Вместе с тем Конституция России закрепляет в качестве одного из неотъемлемых право любого человека не свидетельствовать в суде или ином органе против себя самого, своего супруга и близких родственников. Это право служит гарантией, обеспечивающей достоинство человека (ст. 21), неприкосновенность его частной жизни, личной и семейной тайны (ст. 23, 24), возможность защиты им своих прав и свобод (ст. 45), рассмотрение дел в судах на основе презумпции невиновности и состязательности (ст. 49, 123).

Право каждого не свидетельствовать против себя самого, как подчеркнул Конституционный Суд в Постановлении от 25 апреля 2001 г. N 6-П, в силу ст. 18 Конституции является непосредственно действующим и должно обеспечиваться – в том числе правоприменителем – на основе закрепленного в ч. 1 ст. 15 Конституции требования о прямом действии конституционных норм.

Наличие подобной гарантии, провозглашаемой на конституционном уровне, приобретает особый смысл, если учесть, что еще не так давно в нашем государстве признание обвиняемым по уголовному делу своей вины рассматривалось в качестве «царицы доказательств» и правоприменители всяческими способами добивались получения от обвиняемого такого признания.

Подпунктом «q» п. 3 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах право «не быть принуждаемым к даче показаний против самого себя или к признанию себя виновным» предусмотрено в качестве одной из гарантий при рассмотрении любого предъявленного лицу обвинения. Комментируемая статья 51 Конституции, однако, не ограничивает возможности осуществления этого права лишь сферой уголовного судопроизводства и, соответственно, вопросами установления виновности лица в совершении преступления. Сообразно этому в отраслевом законодательстве предусматривается право отказаться от дачи показаний не только для подозреваемого и обвиняемого (ст. 46, 47 УПК РФ), но и для потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика, стороны в конституционном судопроизводстве (ст. 42, 44, 54, 56 УПК; ст. 35, 68 ГПК; ст. 53 ФКЗоКС) – лиц, чьи показания (объяснения) по собственному делу объективно, помимо их воли могут быть использованы во вред отстаиваемым интересам.

Из положения, закрепленного в ч. 1 комментируемой статьи 51 КРФ, следует несколько практических выводов.

Во-первых, любой человек вправе по своему усмотрению решать, свидетельствовать ему в отношении себя самого, своего супруга и близких родственников или отказаться от дачи показаний. При этом процессуальная роль допрашиваемого лица не имеет существенного значения: даже если человек формально не является подозреваемым или обвиняемым, от него нельзя под угрозой ответственности требовать показаний по делу, в котором имеются доказательства его причастности к совершению преступления (например, по делу, выделенному в отношении одного из соучастников преступления в отдельное производство). Точно так же не имеет значения для реализации закрепленного в анализируемой норме то, является ли супруг или близкий родственник допрашиваемого участником процесса (подозреваемым или обвиняемым).

Важной гарантией права лица отказаться от дачи показаний против себя самого является закрепленное в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК положение, согласно которому показания обвиняемого, подозреваемого, данные в ходе досудебного производства в отсутствие защитника и не подтвержденные обвиняемым, подозреваемым в суде, признаются недопустимыми доказательствами. Данное положение направлено на предотвращение случаев возможных злоупотреблений служебным положением со стороны сотрудников органов предварительного расследования, добивающихся в нарушение ч. 1 комментируемой статьи в ходе дознания или предварительного следствия от обвиняемого, подозреваемого признательных показаний с расчетом на то, что именно эти показания впоследствии будут положены в основу приговора. Причем, как признал Конституционный Суд, недопустимым является не только прямое (путем оглашения протокола допроса), но и опосредованное (путем допроса дознавателя или следователя о содержании показаний, полученных ими в ходе досудебного производства подозреваемым или обвиняемым, и восстановления тем самым содержания этих показаний) использование показаний обвиняемого, подозреваемого, от которых он отказался в суде (Определение от 6 февраля 2004 г. N 44-О//СЗ РФ. 2004. N 14. ст. 1341).

Во-вторых, суды и иные правоприменительные органы не могут обязать допрашиваемое лицо в той или иной форме свидетельствовать против себя, супруга и близких родственников. Они не вправе использовать для получения таких показаний угрозы (в том числе ответственностью), шантаж, иное принуждение, равно как и обман (в частности, умолчание о праве отказаться от дачи показаний). Это, конечно, не означает, что следователь или суд не может предлагать лицу дать подобные показания или пытаться в законных рамках с помощью специальной тактики и методики ведения допроса добиваться таких показаний.

В-третьих, отсутствие обязанности свидетельствовать против себя самого или против своих близких родственников предполагает право человека отказаться не только от дачи показаний, но и от предоставления правоприменительным органам иных компрометирующих его доказательств: предметов и орудий преступления, других вещественных доказательств, документов и т.д.

Вместе с тем, как признал Конституционный Суд в Определении от 16 декабря 2004 г. N 448-О (ВКС РФ. 2005. N 3), закрепление в Конституции Российской Федерации права не свидетельствовать против себя самого не исключает возможности проведения – независимо от того, согласен на это подозреваемый или обвиняемый либо нет, – различных процессуальных действий с его участием (осмотр места происшествия, опознание, получение образцов для сравнительного исследования), а также использования документов, предметов одежды, образцов биологических тканей и пр. в целях получения доказательств по уголовному делу. Подобные действия – при условии соблюдения установленной уголовно-процессуальным законом процедуры и последующей судебной проверки и оценки полученных доказательств – не могут быть расценены как недопустимое ограничение гарантированного частью 1 ст. 51 Конституции права, поскольку их совершение предполагает достижение конституционно значимых целей, вытекающих из ч. 3 ее ст. 55.

Не исключает данная конституционная норма возможности проведения таких следственных действий, направленных на получение объективно существующей информации (в частности, судебно-медицинской экспертизы в целях установления степени тяжести причиненного преступлением вреда здоровью), и в отношении других участников уголовного судопроизводства, несмотря на то что они являются супругом или близким родственником обвиняемого (Определение от 18 апреля 2006 г. N 123-О).

В-четвертых, доказательства, которые были получены от подозреваемого, обвиняемого, их близких родственников принудительно или вследствие неразъяснения права отказаться от дачи показаний, по смыслу ст. 49 (ч. 2), 50 (ч. 2) и 51 (ч. 1) Конституции, не могут быть положены в основу выводов и решений по уголовному делу.

В-пятых, отказ от дачи показаний, равно как и заранее не обещанное укрывательство преступления, а применительно к обвиняемому (подозреваемому) также дача заведомо ложных показаний не могут влечь уголовную или иную ответственность для лиц, указанных в комментируемой статье (ст. 307, 308, 316 УК).

Круг близких родственников, о которых идет речь в ч. 1 комментируемой статьи, подлежит определению в федеральном законе. Действующее в настоящее время уголовно-процессуальное законодательство (п. 4 ст. 5 УПК России) относит к их числу – помимо супругов – родителей, детей, усыновителей, усыновленных, родных братьев и сестер, дедушку, бабушку и внуков.

2. Частью 2 рассматриваемой статьи 51 Конституции Российской Федерации законодателю предоставлено право расширять круг лиц, которые освобождаются от обязанности давать свидетельские показания. Так, в соответствии с ч. 3 ст. 69 ГПК в качестве свидетелей в гражданском процессе не могут быть вызваны и допрошены представители по гражданскому делу или защитники по уголовному делу, делу об административном правонарушении – об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с исполнением обязанностей представителя или защитника; судьи, присяжные, народные или арбитражные заседатели – о вопросах, возникающих в совещательной комнате при вынесении решения суда или приговора; священнослужители религиозных организаций, прошедшие государственную регистрацию, – об обстоятельствах, которые стали известны из исповеди.

Сходные положения закреплены в статье 56 УПК, согласно ч. 3 которой не подлежат допросу в качестве свидетелей: 1) судья, присяжный заседатель – об обстоятельствах уголовного дела, которые стали им известны в связи с участием в производстве по данному уголовному делу; 2) адвокат, защитник подозреваемого, обвиняемого – об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием; 3) адвокат – об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с оказанием юридической помощи; 4) священнослужитель – об обстоятельствах, ставших ему известными из исповеди; 5) член Совета Федерации, депутат Государственной Думы без их согласия – об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с осуществлением ими своих полномочий.

Освобождение члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы от обязанности давать свидетельские показания по гражданскому или уголовному делу предусматривается также ФЗ от 8 мая 1994 г. «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» (с изм. и доп.) – относительно обстоятельств, ставших им известными в связи с выполнением своих служебных обязанностей (ст. 21) (СЗ РФ. 1994. N 2. ст. 74; СЗ РФ. 1999. N 28. ст. 3466; СЗ РФ. 2001. N 7. ст. 614). Рассматривая вопрос о конституционности предоставления членам Совета Федерации и депутатам Государственной Думы права отказаться от дачи показаний, Конституционный Суд в Постановлении от 20 февраля 1996 г. N 5-П (СЗ РФ. 1996. N 9. ст. 828) признал его соответствующим Конституции, но не допускающим расширительного толкования и отказа от дачи свидетельских показаний об обстоятельствах, не связанных с осуществлением депутатской деятельности, однако необходимых в интересах правосудия при выполнении требований ст. 17 (ч. 3) и 52 Конституции Российской Федерации. Суд также отметил, что, по смыслу ст. 51 Конституции, депутат может быть освобожден от дачи свидетельских показаний о доверительно сообщенной ему гражданином информации, распространение которой в форме свидетельских показаний по существу будет означать, что лицо, доверившее ее, ставится в положение, когда оно фактически (посредством доверителя) свидетельствует против самого себя.

Отсутствие у вышеперечисленных лиц обязанности давать свидетельские показания относительно определенных групп информации не означает, что они не могут быть допрошены в гражданском, уголовном или ином судопроизводстве и по иным вопросам. Их отказ дать свидетельские показания об обстоятельствах, не указанных в соответствующем законе, может влечь применение мер уголовной ответственности на общих основаниях.

В Определении от 6 марта 2003 г. N 108-О (СЗ РФ. 2003. N 21. ст. 2006) Конституционный Суд признал, что освобождение лица от обязанности давать показания, равно как и установление запрета на его допрос, если они обусловлены целями защиты законных интересов самого этого лица либо лиц, доверивших ему свою личную тайну, не могут служить препятствием для допроса этого лица по его просьбе и с согласия его доверителей. Данная правовая позиция была распространена Конституционным Судом, в частности, на ситуацию, когда в ходе производства по уголовному делу обвиняемым было заявлено ходатайство о допросе в качестве свидетеля его защитника, которому стали известны обстоятельства фальсификации следователем материалов уголовного дела. Отказ в удовлетворении данного ходатайства со ссылкой на адвокатскую тайну означал бы, по мнению Конституционного Суда, искажение истинного смысла и целевого назначения этого важного правового института.

Привести наглядный пример из практики по данной теме довольно сложно, так как ссылка в показаниях на ст. 51 Конституции РФ прямых последствий за собой не влечет, однако порой ее бывает достаточно, чтобы «закрепить» обвинение и постановить обвинительный приговор.

Статья 51 Конституции РФ гласит:
«1. Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом.

2. Федеральным законом могут устанавливаться иные случаи освобождения от обязанности давать свидетельские показания».

Наверное, каждый, столкнувшись хотя бы раз в жизни с законом в рамках уголовного или, например, административного судопроизводства, слышал о ст. 51 Конституции РФ. Отвечая на вопрос о том, в чем же заключается ее смысл, большинство, скорее всего, скажет, что статья дает ему право не отвечать на вопросы представителей правоохранительных органов (инспектора ГИБДД, следователя, дознавателя, судьи и т.д.), ничего не сообщать им.

Очевидно, что познания в этой части у общества в целом весьма поверхностны, многие ассоциируют смысл ст. 51 Конституции РФ с дежурной фразой полицейских из западных боевиков, которую те произносят при задержании подозреваемого, разъясняя его права: «У вас есть право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде!» Это один из пунктов так называемого правила Миранды: юридическое требование по законодательству США, согласно которому любая информация, полученная от задержанного в ходе допроса до того, как ему были зачитаны его права, является недопустимым доказательством. Иными словами, подавляющее большинство людей заблуждается в сути конституционного «права на молчание» и, реализуя его, в некоторых случаях действует себе во вред.

Полагаю, необходимо разобраться в том, какой именно смысл несет в себе ст. 51 Конституции РФ, реализацию каких прав она гарантирует и какова цель этих гарантий.

Обратившись к истории возникновения этого «неотъемлемого права каждого», проанализировав его доктринальное толкование, в том числе и на соответствие международным стандартам по правам человека, я пришел к следующему.

Regina probationum – признание – царица доказательств (перевод с лат.). Эта фраза бытовала еще в Древнем Риме: так римляне нарекли признание вины самим подсудимым, в связи с которым терял смысл поиск иных доказательств, отпадала необходимость в поиске улик и дальнейшем расследовании дела в целом, то есть вина раскаявшегося в этом случае считалась доказанной.

В Своде законов Российской империи собственное признание тоже считалось «лучшим доказательством всего света», и, несмотря на то что для его получения закон запрещал допросы с любого рода истязаниями и пытками, подобные случаи, как известно, имели место быть. А в конце 1920-х – начале 1950-х гг., во времена репрессий, в нашей стране была вновь возрождена древнеримская концепция, когда самооговор зачастую добивался пытками, шантажом и обманом, особенно по политическим преступлениям.

Сегодня преступлением «против правосудия» является любое принуждение к даче показаний путем применения угроз, шантажа или иных незаконных действий (ст. 302 УК РФ), а ст. 51 Конституции РФ в первую очередь является гарантией недопустимости такого рода принуждения к свидетельству против самого себя или своих близких. Иными словами, всякое признание вины должно быть добровольным, ведь целью гарантии, предоставляемой ст. 51 Конституции РФ, является недопустимость любой формы принуждения к свидетельству против самого себя, супруга или своих близких. Органы расследования и суд не вправе требовать или какими-либо методами добиваться не только признания вины, но и показаний, обвиняющих супруга и близких родственников даже при наличии фактов, при которых входящие в этот круг лица могли быть признаны соучастниками в преступлении.

«Право на молчание» является общепризнанной международной нормой, полностью согласующейся с Международным пактом о гражданских и политических правах. Хотя Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод прямо не содержит такого положения, однако Европейский суд по правам человека исходит из того, что эти положения лежат в основе понятия справедливой судебной процедуры (ст. 6 Европейской конвенции).

При этом ст. 51 Конституции РФ не исключает право на дачу признательных и изобличающих кого-либо показаний, «никто не обязан», но каждый имеет право свидетельствовать. При соблюдении остальных требований закона добровольно данные показания являются допустимым доказательством.

Наиболее ярким примером реализации рассматриваемой статьи будет применение ее норм в рамках уголовного судопроизводства. На практике обращает на себя внимание то обстоятельство, что следователь, дознаватель или судья почти всегда охотно принимают отказ от дачи показаний подозреваемого / обвиняемого, основанный именно на положении ст. 51 Конституции РФ, и, если даже этот отказ не будет устно подкреплен ссылкой на вышеназванную норму, формулировка «хочу воспользоваться правом, предусмотренным ст. 51 Конституции РФ», скорее всего, найдет свое отражение в протоколе допроса или судебного заседания без подсказки допрашиваемого. И это несмотря на то, что законное право подозреваемого и обвиняемого не давать показания четко предусматривается законодателем в п. 2 ч. 4 ст. 46 и п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, согласно которым указанные лица вправе отказаться от дачи объяснений и показаний.

В реальности, в случае отказа лица от дачи показаний, представителями правоохранительных органов соответствующие пункты ст. 46, 47 УПК РФ, как правило, подробно не разъясняются и сам отказ, мотивированный ссылками на эти нормы, большая редкость, тогда как указание в протоколе на ст. 51 Конституции РФ при отказе от дачи показаний является обычной практикой.

Анализ судебной практики, приговоров в отношении лиц, отказавшихся от дачи показаний, в том числе и в суде, позволяет в очередной раз прийти к выводу о том, что положения и права, предусмотренные п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, полностью игнорируются.

Казалось бы, это схожие по смыслу нормы, но они имеют разное юридическое значение и реализуют разные правовые гарантии в уголовном судопроизводстве.

«. свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников...» – по смыслу законодателя содержание ч. 1 ст. 51 Конституции РФ предполагает, что речь идет об отказе от дачи показаний лица в части признания им своей вины в совершении инкриминируемого ему преступления либо об отказе от дачи показаний против супруга или близких родственников по факту совершенного ими преступления, в зависимости от обстоятельств. Лицо не обязано свидетельствовать в тех случаях, когда это может изобличить (!) лично его, супруга или близких родственников. Из текста ясно, что обсуждаемая норма не освобождает от дачи любых показаний, нет в ней указания на то, что лицо имеет право ничего не говорить, речь идет лишь о праве не сообщать о противоправных действиях.

Проще говоря, отказываясь от дачи показаний в соответствии со ст. 51 Конституции РФ, подозреваемый / обвиняемый своими действиями поясняет примерно следующее: «Я совершил те или иные противоправные действия (преступление), но говорить об этом не хочу, так как имею полное право не рассказывать о том, что совершил» (не просто отказываюсь что-либо сообщать и пояснять, а именно не свидетельствовать против себя, то есть не изобличать!) или «Мой супруг (супруга, близкие родственники) совершил преступление, о котором идет речь, но рассказывать об этом и тем самым изобличать его я не хочу, имею на это законное право, предусмотренное ст. 51 Конституции РФ».

Смысл же, вложенный законодателем в п. 2 ч. 4 ст. 46 и п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, заключается в праве (а не обязанности) отказаться от дачи любых показаний. Ведь одним из принципов уголовного судопроизводства является презумпция невиновности, согласно которой подозреваемый / обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Бремя доказывания лежит на стороне обвинения. (ч. 2 ст. 14 УПК РФ). С этим правом связан и запрет на повторный допрос обвиняемого без его согласия при отказе от дачи показаний на первом допросе по тому же обвинению (ч. 4 ст. 173 УПК РФ).

То есть если вы считаете себя непричастным к совершению преступления, в котором вас подозревают или обвиняют, если не хотите давать пояснения только потому, что вы не в состоянии быстро сориентироваться в сложной ситуации, для вас все происходящее ново, а рядом нет выбранного вами или вашими близкими защитника и без его консультации вы просто-напросто боитесь навредить себе неверно оброненным словом, то необходимо ссылаться именно на право не давать объяснения и показания по поводу имеющегося в отношении вас подозрения / обвинения, а именно п. 2 ч. 4 ст. 46 и п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ соответственно.

Право гражданина не свидетельствовать против себя, своего супруга и близких родственников, предусмотренное ст. 51 Конституции РФ, безусловно, является его законной гарантией, неотъемлемой привилегией против самообвинения, и зачастую воспользоваться этим правом, настоять на его реализации весьма и весьма целесообразно. Однако с учетом сложившейся практики ссылка на ст. 51 Конституции РФ трактуется правоприменителем как косвенное признание вины. Для того чтобы позиция допрашиваемого могла быть истолкована именно так, как он предполагал ее донести, крайне важно понимать, к каким последствиям приведет молчание в каждой конкретной ситуации в зависимости от того, какими нормами руководствовалось лицо при отказе от дачи показаний. Ведь не секрет, что от результатов показаний могут зависеть дальнейшее процессуальное положение, тактика защиты, ход следствия по делу, ну и как итог – чья-то судьба.

1. Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом.

2. Федеральным законом могут устанавливаться иные случаи освобождения от обязанности давать свидетельские показания.

Как на допросе хранить молчание: разбор ситуаций

Никто не обязан свидетельствовать против самого себя.

Право хранить молчание

Многие из вас знают про статью 51 Конституции России, ее содержание даже очень широко известно.

Тогда почему я снова и снова сталкиваюсь с проблемой, когда многие боятся ее использовать?

Давайте вместе прочитаем еще раз часть первую этой статьи:

«Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом».

Аргумент большинства граждан против ее применения достаточно прост: если я не буду отвечать на вопросы следователя, дознавателя или оперативника, то он может меня в чем-то заподозрить или я его таким образом настрою против себя (своей компании и т.п.), я хочу сохранить с ним (следователем, дознавателем, налоговым инспектором и т.п.) «добрые» отношения.

Итак, попробуем вместе избавиться от «страхов» применения статьи 51 Конституции РФ через «разбор» конкретных ситуаций.

Ситуация 1. Вас вызывают на допрос или опрос.

Оперативник хочет пригласить вас на опрос. Напомню, что опрос — это добровольное «мероприятие» и каждый вправе решить сам — идти на встречу или нет.

Между тем, оперативник имеет в арсенале некоторые способы, чтобы заставить вас прийти к нему на допрос.

Что нужно оперативнику, чтобы заставить вас к нему прийти?

Конечно же, осуществить на вас психологическое давление. Он может вам звонить, «угрожать» привлечением вас к ответственности, в том числе уголовной, а также якобы имеющейся у него возможностью в случае неповиновения законному распоряжению сотрудника полиции, а равно воспрепятствование исполнению ими служебных обязанностей — привлечь вас к административной ответственности с наложением на вас ареста на 15 суток (ст. 19.3 КоАП РФ).

Сразу обращу ваше внимание, что в статье 19.3 КоАП РФ ключевым словом является слово «законное», а вот законным такое требование не является.

Поэтому мы решаем два вопроса: идти или не идти?

Я лично в большинстве случаев советую идти. Ну, или решайте сами.

Если сформируем защитительную позицию (лучше это сделать с адвокатом), то можно идти и давать «правильные» показания, если защитительная позиция не сформирована, то идем и берем статью 51 Конституции РФ.

Применяя статью 51 Конституции РФ «не боимся», что вы не сможете таким образом выстроить «хорошие» отношения со следователем, и он вас начнет в чем-либо подозревать. Надо понимать, что если вас вызвали на «беседу», то вас уже подозревают (т.е. уже сам по себе вызов — это сигнал, что проблема есть).

Еще раз: если вас вызывают, то вас уже подозревают. С этим пониманием и идем.

И если вы все-таки хотите облегчить работу оперативнику или следователю — даете показания, если нет — берете статью 51 Конституции РФ.

Согласитесь, положа руку на сердце, что мы всегда примерно, ну, или точно, понимаем, какие у нас есть риски, и знаем, какие вопросы нам будут задаваться.

Кстати, в ходе беседы оперативник обязан нам пояснить по поводу чего он вас вызвал, либо вы можете сами попросить его пояснить зачем вас вызвали.

Помним, что всегда есть вопросы, когда ты не сможешь сослаться на память. Например, ты был директором «помойки». Поэтому либо формируем защитительную позицию, либо необходимо воспользоваться статьей 51 Конституции РФ.

Ситуация 2. Статья 51 Конституции при проведении допроса или опроса.

На допросе все начинается «невинно» — банальные вопросы — где родился, кем работаешь, образование, не состоите ли вы на учете в психоневрологическом диспансере. Можно ли уже на этой стадии воспользоваться статьей 51 Конституции РФ? Да, конечно. Даже на этой стадии! Оперативники в ответ начинают смеяться. Они, типа, и так прекрасно все знают. Но все равно и в этом случае нужно (желательно!) брать 51-ю статью, так как человека могут разговорить.

А ты вошел во вкус и начал отвечать: можно без достаточного опыта быстро не среагировать, и вот ты и попался. Странно, согласитесь, сначала вы воспользовались статьей 51, а потом выборочно начали отвечать.

Еще раз напомню, что многие думают, что ссылка на статью 51 может навлечь на нас подозрение, забывая при этом, что ведь вас уже и так подозревают.

Ситуация 3. При применении (если вы ею воспользовались) статьи 51 Конституции никаких рисков нет.

Статья 51 это очень эффективный инструмент. Это фактически бесценный инструмент и способ защиты, который сложно переоценить. «Никто не обязан свидетельствовать против себя» — говорит эта статья и гарантирует вам ваше право на защиту.

• Надо ли объяснять сотруднику полиции, почему вы решили воспользоваться этой статьей?
• Надо ли отвечать на вопрос, который задает следователь: «Вы генеральный директор?» или можно просто воспользоваться без объяснений статьей 51 Конституции РФ?
• Надо ли мотивировать, почему вы решили воспользоваться этой статьей и отвечать на вопрос следователя: «Прошу сообщить, в связи с чем вы решили воспользоваться ст. 51?»

Многие пугаются этих и других подобных вопросов, теряются и пытаются ответить на вопрос следователя, а следователь этим пользуется и продолжает запугивать. И человек начинает отвечать (вот почему на такую встречу надо идти с адвокатом).

Как тогда себя вести в упомянутых выше случаях? Очень просто. Взять ст. 51 Конституции РФ! И все!

Например, на вопрос следователя: «Знаете ли вы что есть уголовная ответственность за отказ от дачи показаний?» отвечаем также просто: «Статья 51 Конституции РФ».

Ситуация 4. Юридический (психологический?) нюанс перед тем, как вы решили воспользоваться статьёй 51 Конституции РФ.

На практике приходится психологически очень трудно — вы только что расписались об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний — и вот вам уже сложно дать ответ: «Я хочу воспользоваться ст. 51 Конституции РФ!»

Человеку зачастую, особенно, если он приходит на допрос один, психологически очень сложно сказать, что он желает воспользоваться статьей 51 Конституции РФ.

(Кстати, раньше, например, налоговики говорили, что приход на допрос с адвокатом подтверждает виновность. Очень хорошо, что суды налоговиков и правоохранителей «поправили»).

Важно помнить, что и свидетель может воспользоваться ст. 51 Конституции РФ. Мы сами определяем, можем или нет воспользоваться этой статьей. Это наш выбор. И на вопрос следователя или оперативника: «Почему вы считаете, что вами может быть использована статья 51 Конституции РФ?» отвечаете: «Не знаю, просто считаю!»

Ситуация 5. Последствия того, если вы решили воспользоваться и воспользовались статьей 51 Конституции РФ.

Отказавшись от дачи показаний в порядке статьи 51, как показывает практика, влечет очень интересное последствие: таких людей повторно просто не вызывают.

Как вы думаете, с кем удобнее работать следователю или оперативнику, если один дает показания, а другой не дает? Конечно, вызывать будут того, кто дает показания.

Ситуация 6. Когда не следует пользоваться статьей 51 Конституции РФ?

В случае, если вы подписант договоров, то в этом случае пользоваться статьей 51 не следует. В этом случае лучше идти к адвокату, формировать защитительную позицию и давать показания, когда вы к этому будете готовы.

Важно понимать, что формирование позиции — это очень продолжительное по времени действие, так как надо скорректировать и направление закупки, и направление сбыта и т.п.

И вот только когда информация откорректирована, то тогда ее несем и отдаем в орган внутренних дел.

Ситуация 7. Может ли оперативник стать свидетелем? Или никогда не соглашайтесь на беседу без протокола.

И в заключении совет: никогда не беседуйте с сотрудниками полиции без адвоката.

Ибо зачастую люди даже не подозревают о тех рисках, которые несут в себе беседы без протокола.

Как это происходит на практике?

Приезжает оперативник часов в 10 вечера к вам и сообщает, что вопросов он лично к вам не имеет и просит пообщаться без протокола, типа, вы мне все расскажите…

А потом эти показания всплывают. Как? Да очень просто. И не с помощью диктофона. Все гораздо легче и проще.

После такого разговора беседовавший по душам оперативник приходит к следователю и говорит, что у него есть оперативная информация, допроси, мол, меня. И следователь начинает его допрашивать, и такая информация (которую передали именно вы!) потом будет иметь силу. Оперативник сообщает, что ему в ходе оперативной работы стала известна такая-то информация и тот-то и тот-то мне все это рассказал. Фактически оперативник становится свидетелем. А у нас свидетельскими показаниями является информация, если будет назван источник такой информации. А источником в данном случае будете именно вы.

Вот и получается, что «очень хорошо» побеседовали без протокола.

Право отказаться от дачи показаний и объяснений против самого себя

В настоящей статье рассматривается право подозреваемого и обвиняемого отказаться от дачи показаний и объяснений против самого себя в уголовном процессе.

Право отказа от дачи показаний и объяснений против самого себя базируется на статье 27 Конституции Республики Беларусь, согласно которой никто не должен принуждаться к даче показаний и объяснений против самого себя, членов своей семьи, близких родственников, доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы.

Право подозреваемого и обвиняемого давать показания или отказаться от дачи показаний также закреплено статьями 41 и 43 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь соответственно.

Необходимо особо подчеркнуть, что право подозреваемого или обвиняемого самостоятельно выбирать способ защиты себя путем дачи показаний или путем отказа от дачи показаний – это очень важное право, которое теснейшим образом связано с правом на защиту от подозрения или обвинения в совершении уголовно наказуемого деяния.

Мой опыт участия в качестве защитника по уголовным делам свидетельствует о том, что подозреваемые и обвиняемые не всегда чётко понимают, что все сказанное ими может быть использовано в качестве доказательств их виновности в совершении преступления.

Органы уголовного преследования не всегда должным образом разъясняют подозреваемому и обвиняемому его право отказаться от дачи показаний и объяснений против самого себя, что можно объяснить все еще сохранившимся обвинительным уклоном в уголовном процессе.

Учитывая изложенное, я настоятельно рекомендую всем, кто стал подозреваемым или обвиняемым по уголовному делу или может таковым стать, не давать никаких показаний и объяснений до согласования правовой позиции по делу с адвокатом.

Особо следует отметить, что повсеместно распространена практика получения объяснений до возбуждения уголовного дела в отсутствие адвоката от лица, которое в последующем становится подозреваемым. Зачастую такие объяснения выступают в качестве доказательств виновности и фактически служат основанием для возбуждения уголовного дела.

В силу изложенного еще раз рекомендую перед тем как давать объяснения или показания в отношении самого себя проконсультироваться с адвокатом, взвесить все «за» и «против» и только после этого рассказывать об обстоятельствах произошедшего.

Помните, что право отказаться от дачи показаний и объяснений против самого себя гарантировано вам Конституцией Республики Беларусь, в связи с чем вы можете в любой момент отказаться от дачи показаний и объяснений против самого себя без объяснения причин своего решения, достаточно лишь сослаться на свое право, предоставленное законом.

самооговора | Wex | Закон США

Определение

Акт соучастия в преступлении или привлечения к уголовной ответственности.

Обзор

Самообвинение может иметь место в результате допроса или может быть сделано добровольно. Пятая поправка к Конституции защищает человека от принуждения к самообвинению. Самообвинение также может называться самообвинением или самообвинением.

Федеральная защита от самооговора

В дополнение к средствам защиты, созданным Пятой поправкой, другие федеральные законы также обеспечивают защиту, связанную с самооговором.

В деле Malloy v. Hogan , 378 US 1 (1966) Верховный суд постановил: «При определении того, получили ли государственные служащие признание должным образом, необходимо сосредоточиться на том, были ли эти заявления сделаны свободно и добровольно, без каких-либо прямых или подразумеваемых обещанное или ненадлежащее влияние «. Malloy также включает право Пятой поправки против самообвинения против государства.

В деле Griffin v. California , 380 US 609 (1965) Верховный суд постановил, что на суде, если обвиняемый воспользуется своим правом Пятой поправки не свидетельствовать против самого себя, ни обвинение, ни судья не могут сказать присяжным, что это молчание свидетельствует о том, что подсудимый признал свою вину.

В деле Miranda v. Arizona, 384 US 436 (1966), Верховный суд постановил, что «когда лицо заключено под стражу или иным образом лишено свободы властями каким-либо существенным образом и подвергается допросу, право в отношении самообвинение находится под угрозой «, поэтому находя защиту от самообвинения в Четвертой поправке. Если человек не осведомлен о своих правах (включая право на адвоката и право хранить молчание), то самообвиняющие заявления, сделанные этим лицом, будут недопустимы в суде.

В деле Schmerber v. California , 384 U.S. 757 (1966) Верховный суд использовал узкое толкование права не свидетельствовать против самого себя. Здесь заявитель был водителем автомобиля, попавшего в автокатастрофу. После того, как их доставили в больницу, полиция взяла кровь на анализ; после анализа крови полиция обнаружила, что уровень алкоголя в крови заявителя превышал установленный законом предел, и поэтому заявитель был осужден за вождение автомобиля под воздействием алкоголя.Суд постановил, что, хотя полиция не могла заставить заявителя дать показания против самого себя, доказательства анализа крови, изобличающие его, «не являлись ни показаниями заявителя, ни доказательствами, относящимися к некоторому коммуникативному действию или письму петиционера». Таким образом, анализ крови был допустим, и Суд оставил обвинительный приговор заявителю в силе.

Согласно 18 § 6002 Кодекса США, свидетель, которому предоставлен иммунитет и который отказывается давать показания на основании права не свидетельствовать против самого себя, все же может быть принужден к даче показаний председательствующим судьей.В соответствии с этим законом, если свидетель отказывается от приказа судьи, он может быть задержан в неуважении к суду.

Налоговые вопросы

Те же меры защиты, которые существуют для типичных уголовных дел, могут отсутствовать в других вопросах, особенно связанных с налоговыми вопросами с налоговой службой (IRS).

Однако Верховный суд постановил, что в деле Beckwith v. United States , 425 U.S. 341 (1976) такая же защита не распространяется на собеседование, не связанное с лишением свободы, например, проводимое агентами IRS.Интервью, не связанное с тюремным заключением, в Beckwith было проведено в частном доме. Суд постановил, что это не было атмосферой, в которой доминировала полиция; как таковые, не было обычной необходимости в гарантиях противодействия принуждению, которое существует в условиях содержания под стражей.

Тем не менее, опрашиваемое лицо может получить некоторую защиту в вопросах налогообложения, не связанных с хранением. Когда агенты IRS проводят собеседование с кем-либо по уголовным налоговым вопросам, агент IRS должен предоставить опрашиваемому лицу соответствующие предупреждения.Соединенные Штаты против Лихи, 434 F.2d 7 (первый округ 1970 г.).

Защита штатов от самооговора

Как минимум, штаты должны иметь такую ​​же защиту от самооговора, что и федеральный закон. В то время как штатам не разрешается предлагать меньше средств защиты, чем позволяет федеральный закон, штатам разрешено предлагать больше средств защиты. И государства будут отличаться в том, что касается дополнительной защиты, которую они предлагают. Таким образом, перечисленные ниже средства защиты просто иллюстрируют некоторые из этих дополнительных средств защиты, но это не полный список.

Грузия

В деле Олевик против штата (2017) Верховный суд Джорджии постановил, что конституция штата Джорджия предусматривает более широкие возможности самообвинения, чем федеральный закон. Этот суд постановил: «В отличие от аналогичного права, гарантированного Пятой поправкой к Конституции Соединенных Штатов, эта конституционная защита штата распространяется не только на свидетельские показания; она также защищает нас от принуждения к совершению действий, порождающих компрометирующие доказательства». Применительно к делу, которое рассматривал суд, суд постановил, что конституция штата запрещает полиции «заставлять человека, подозреваемого в DUI, вдувать воздух из глубоких легких в алкотестер.«Решение Olevik по существу касается решения Верховного суда США по делу Schmerber , решив добавить дополнительные меры защиты в дополнение к тому, что Суд постановил по делу Schmerber .

Дополнительная литература

Подробнее о самооговоре см. эта статья о стипендии факультета права Йельского университета, статья в обзоре права Университета Вирджинии и статья в обзоре права Мичиганского университета.

Что такое право против самооговора? — Юридическая фирма в Метро Манила, Филиппины

Право не свидетельствовать против самого себя включает право отказаться выступать в качестве свидетеля и право отказаться отвечать на обвинительный вопрос.В этой статье говорится о конституционном праве против самообвинения, о том, кто может его использовать и когда на него можно ссылаться.

Конституционное право не свидетельствовать против себя

Отвечать или не отвечать. Вот в чем вопрос. Часто в драмах в зале суда мы слышим, как свидетель произносит: «Я призываю к праву хранить молчание!» или «Я ссылаюсь на право не свидетельствовать против себя!». Итак, что это так называемое право?

Право не свидетельствовать против себя содержится в ст.III, разд. 17 Конституции Филиппин 1987 года, в которой говорится, что «Никто не может быть принужден быть свидетелем против самого себя». Это основано на принципах государственной политики и гуманности — политики, потому что, если бы сторона была обязана давать показания, это поставило бы свидетеля под сильнейшее искушение совершить преступление лжесвидетельства и гуманности, потому что это предотвратило бы вымогательство. признаний под принуждением [ США против Наварро , GR № 1272, 11 января 1904 г.].

Это право доступно не только при уголовном преследовании, но также при рассмотрении гражданских и административных исков, а также при расследовании законодательных актов. Право не свидетельствовать против самого себя предоставляется каждому лицу, которое дает показания, добровольно или по принуждению к вызову в суд, в любом гражданском, уголовном или административном производстве.

Два (2) аспекта права против самооговора

Право не свидетельствовать против самого себя имеет 2 аспекта, а именно: право отказаться выступать в качестве свидетеля и право отказаться отвечать на обвинительный вопрос.

Первое право, а именно право отказаться от дачи свидетельских показаний, доступно только обвиняемому по уголовному делу. Таким образом, обвиняемый не может быть принужден к даче показаний и свидетелем даже на основании повестки в суд или постановления суда. Обратите внимание, что в некоторых административных расследованиях, которые похожи на состязательные разбирательства или имеют характер уголовного разбирательства, Верховный суд разрешил стороне воспользоваться правом, аналогичным праву обвиняемого. В Cabal vs.Капунан [Г. № L-19052, 29 декабря 1962 г.] , право было предоставлено лицу, обвиненному в административном порядке за взяточничество, из-за характера наказания, которое может быть наложено административным органом, слушание имеет характер уголовное производство. Такое же право было предоставлено лицу, обвиненному в судебно-медицинской экспертизе в предполагаемой аморальности в деле Паскуаль против Комиссии медицинских экспертов [G.R. No. L-25018, 26 мая 1969 г.], поскольку на карту поставлена ​​лицензия человека.

Второе право, а именно право отказаться отвечать на обвинительный вопрос, доступно как обвиняемому, так и любому свидетелю. В Rosete vs. Lim [ G.R. № 136051, 8 июня 2006 г.], Верховный суд постановил, что это право «обеспечивает свидетелю, независимо от того, является ли он стороной или нет, право отказаться отвечать на любой конкретный компрометирующий вопрос, т.е. которому он склонен инкриминировать какое-либо преступление.Однако право может быть заявлено только тогда, когда конкретный вопрос, носящий обвинительный характер, действительно задан свидетелю. Он не может быть востребован в другое время. Это не дает свидетелю права игнорировать повестку в суд, отказаться от явки в суд в назначенное время или вообще отказаться от дачи показаний. Свидетель, получивший повестку в суд, должен подчиняться ей, явиться в соответствии с требованиями, выступать, давать присягу и отвечать на вопросы ». От этого права можно отказаться. Если не заявляет свидетель или от имени свидетеля, защита не вступает в игру [ People vs.Ayson, G.R. № 85215, 07 июля 1989 г.].

Право не свидетельствовать против самого себя распространяется только на принуждение к даче показаний.

Право не свидетельствовать против самого себя распространяется только на принуждение к даче показаний. В американском деле Holt vs. US [218 US, 245] судья Холмс разъяснил, что «запрет на принуждение человека в уголовном суде быть свидетелем против самого себя — это запрет на использование физических или моральное принуждение, чтобы получить от него сообщения, а не исключение его тела в качестве доказательства, когда оно может быть материальным ».Это не относится к делу, в котором исключаемые доказательства не являются компрометирующим заявлением, а представляют собой объект свидетельство [ Люди против Малимита , G.R. № 109775, 14 ноября 1996 г.]. Таким образом, в США против Тан Тенг [G.R. № 7081, 7 сентября 1912 г.] обвиняемому разрешили пройти допрос на гонорею по делу об изнасиловании.

Итак, теперь вы знаете. Правильно заявите о своем конституционном праве против самообвинения.

О адвокатском бюро Николя и Де Вега

Если вам нужна помощь в административных, гражданских и уголовных процессах, мы можем вам помочь.Nicolas and de Vega Law Offices — юридическая фирма с полным спектром услуг на Филиппинах. Вы можете посетить нас в 16-м этаже, Suite 1607 AIC Burgundy Empire Tower, ADB Ave., Ortigas Center, 1605 Pasig City, Metro Manila, Philippines. Вы также можете позвонить нам по телефонам +632 84706126, +632 84706130, +632 84016392 или написать нам по электронной почте [email protected]. Посетите наш сайт https://ndvlaw.com.

Адвокаты в Индии — Адвокаты, Юридические фирмы, Справочник адвокатов, Юрист, vakil

Просто выберите юриста и выберите область права, в которой вам нужны юридические услуги. services и оставьте заявку своими словами.Мы анонимно перешлем его на адвокат по вашему выбору.

После получения индивидуальных ответов по электронной почте вы можете связаться с юристом. на ваш выбор. Больше подробностей.

Определение потребности в юридических услугах и выбор юрист принимает чрезвычайно важные решения. Описание или указание ограничение практики не означает, что какое-либо агентство или правление сертифицировал такого юриста как специалиста или эксперта в указанной области юридическая практика.Обозначение области практики не означает, что юрист является специалистом или экспертом в области права, и это не означает, что такой юрист обязательно должен быть более опытным или компетентным, чем любой другой юрист. При обращении к юристу по электронной почте не разглашайте конфиденциальную информацию. информация по вашему делу. Поверенному должно быть предоставлено время, чтобы убедиться, что он или она не имеет конфликта интересов, представляя вас. Использовать электронную почту связаться с поверенным, чтобы обсудить предварительные и общие информация и назначить встречи.

Legal Services India не дает никаких гарантий, подразумеваемых или выраженных как к качеству или точности этих данных и не делает никаких заявлений в качестве использования этих данных для каких-либо конкретных целей.

Каждый юрист в Индии Обещает своему клиенту следующее:

• Изучить соответствующий закон и дать квалифицированную юридическую консультацию.
• Для обеспечения того, чтобы клиент пользовался всеми своими правами в соответствии с закон.
• Защищать интересы клиента и не делать ничего, что могло бы ставят под угрозу интересы своего клиента.
• Вести дело клиента так, чтобы оно решалось по существу.
• Обеспечить высочайшее соблюдение прав клиента.
• Для защиты конфиденциальности клиента.
• Вести дело в порядке и оперативно.
• Соблюдать закон и придерживаться профессиональной этики.

С этого момента мы прекращаем регистрацию юристов из Индии из-за Hon’ble Постановление суда Аллахабада. Мы больше не будем делать эту услугу доступной для юристов в Индии.
Но в справочнике по-прежнему будут перечислены юристы из других стран, например США, Англия, Австралия и т. Д. По всему миру

Мнение | Консервативный Верховный суд Грузии: принудительные тесты газоанализатора нарушают привилегию государства не свидетельствовать против самого себя

Конституция Грузии предусматривает, что «ни одно лицо не может быть принуждено к даче показаний, склонных каким-либо образом к самооговору». Ga. Const. 1983 г., ст. I, разд. I, Par. XVI («Параграф XVI»). Если бы мы в первую очередь толковали параграф XVI, мы могли бы сделать вывод, что объем права Грузии против принуждения к самооговору совпадает с правом, гарантированным Пятой поправкой к Конституции Соединенных Штатов, которое ограничивается свидетельством свидетельства или коммуникативный характер.Но мы встречаемся с Параграфом XVI не впервые; это конституционное положение было перенесено из предыдущих конституций, и оно принесло с собой долгую историю интерпретации….

Мы интерпретируем конституционное положение в соответствии с первоначальным общественным значением его текста, которое является просто сокращением того значения, которое люди понимали как положение на момент его принятия. Это не новая идея. В самом деле, есть несколько принципов закона Грузии, более почитаемых, чем фундаментальный принцип, согласно которому положение конституции означает сегодня то, что оно значило в то время, когда оно было принято.«Конституция, как и любой другой инструмент, созданный людьми, должна толковаться в том смысле, в котором ее понимали ее создатели в то время, когда они сделали ее . Отрицать это — значит настаивать на том, что мошенничество будет совершено в отношении этих производителей или некоторых из них ». Падельфорд, Фэй и Ко против Саванны, (Джорджия 1854). «Положение конституции следует толковать в том смысле, в котором его понимали создатели и народ во время его принятия.« Коллинз против Миллса, (Джорджия, 1944 год).

При определении первоначального публичного значения конституционного положения мы рассматриваем простое и обычное значение текста, рассматривая его в контексте, в котором он появляется, и читаем текст в его наиболее естественной и разумной манере. И хотя текст всегда является нашей отправной точкой для определения исходного общественного значения (а часто и нашей конечной точкой), более широкий контекст, в котором этот текст был введен в действие, также может иметь решающее значение.«Конституции, как и статуты, должны толковаться должным образом в свете условий, существующих на момент их принятия».

Одним из ключевых аспектов этого более широкого контекста является свод постановлений этого Суда до принятия закона, интерпретирующих значение определенного текста, который впоследствии решили использовать составители нашей Конституции. В таких случаях текст, выбранный создателями, уже был окончательно истолкован. Когда создатели нашей Конституции рассматривали язык, который уже был окончательно истолкован, и сохранили его без существенных изменений, они решительно считают, что они сохранили окончательное толкование текста.…

Когда мы рассматриваем исходное публичное значение, мы обязательно должны сосредоточиться на объективных индикаторах значения, а не на субъективном намерении конкретных людей, что язык означает нечто идиосинкразическое. Важность этого объективного подхода становится очевидной, если мы рассмотрим нашу аналогичную направленность в законодательном строительстве. Когда мы рассматриваем значение статутов, принятых 236 членами Генеральной Ассамблеи, мы определяем значение из текста и контекста, «а не из субъективных заявлений отдельных законодателей.«Этот акцент на объективном значении законодательного текста необходим, потому что как мы можем определить субъективные намерения 236 законодателей (и губернатора) любым другим методом, кроме как сосредоточиться на тексте, который они приняли? …

Применяя эти принципы, мы истолковываем право против принудительного самообвинения, закрепленное в параграфе XVI, в свете значения материально идентичных предков из параграфа XVI. Право против принудительного самооговора получило конституционный статус в Грузии впервые в Конституции 1877 года….Дело, которое мы решили всего через два года после принятия Конституции 1877 года (и с тех пор ни разу не отменялось), таким образом, имеет решающее значение для понимания объема права против принудительного самооговора. В деле Day v. State (1879) мы постановили, что это конституционное право защищало обвиняемого от принуждения к свидетельству против себя посредством действий [там, где он был вынужден поставить ногу на определенные следы, расположенные рядом с местом преступления], а не просто свидетельские показания…. Ни разу в этой истории конституционный язык не изменился, чтобы отменить интерпретацию Day , и мы не пересмотрели Day .Напротив, мы последовательно и неоднократно применяли конституционную защиту государства от принуждения к самооговору в соответствии с Дей. [Цитаты опущены. -EV] Таким образом, хотя параграф XVI относится только к свидетельским показаниям, его защита от принуждения к самооговору давным-давно была истолкована как охватывающая инкриминирующие действия и, таким образом, является более обширной, чем толкование Верховным судом Соединенных Штатов права против принуждения. самообвинение гарантировано Пятой поправкой.

Несмотря на этот прецедент, признающий, что право государства против принуждения к самооговору применяется помимо простого свидетельства, государство утверждает, что мы должны толковать Параграф XVI в соответствии с его открытым текстом и ограничивать право только тем, что сегодня обычно понимается как «Свидетельские показания», т. Е. Устные или письменные заявления определенного рода. Штат утверждает, что мы допустили ошибку, проигнорировав простой язык конституционного положения, и цитирует историю законодательства, окружавшую создание Конституции 1877 года, как доказательство того, что создатели этой конституции намеревались ограничить право не свидетельствовать против себя свидетельскими показаниями.

Но даже если бы государство было правым в том, что Day (и все другие дела, которые последовали за ним) неверно истолковало конституционный текст, мы больше не руководствуемся Конституцией 1877 года, которую интерпретировал Day . С момента принятия наших решений в Day (1879) и Calhoun (1916) народ Джорджии принял три новые конституции (1945, 1976 и 1983). Наша нынешняя конституция, принятая в 1983 году, содержит формулировку самообвинения, которая во всех существенных отношениях идентична языку, истолкованному в Day и Calhoun .

Таким образом, даже если мы ошиблись в Day и Calhoun , расширив право против принудительного самообвинения за пределы устных и письменных заявлений, последующие ратификации новых конституций на том же языке с большой долей вероятности предполагают продолжение перевод на этот язык обеспечивается Day и Calhoun . Как мы объясняли выше, принятие новой конституции, содержащей материально идентичные формулировки, уже ясно и авторитетно истолкованные этим Судом, с большой долей вероятности повлекло за собой нашу предыдущую интерпретацию с этим языком.Это так независимо от того, были ли эти холдинги обоснованными на момент принятия решения. Народ Грузии, ратифицировав этот текст конституции, утвердил сферу действия Параграфа XVI, как это объяснил День ….

[В наших прецедентах] мы постановили, что право обвиняемого против принудительного самооговора было нарушено, когда его заставили поставить ногу на определенные следы, расположенные недалеко от места преступления. Мы также утверждали, что право обвиняемого против принудительного самооговора было нарушено, когда он был вынужден предстать перед судом, чтобы свидетель мог удостовериться, что нога обвиняемого была ампутирована таким образом, который соответствовал следам, оставленным на месте преступления.Мы пришли к выводу, что право обвиняемого против принуждения к самооговору было нарушено, когда он был вынужден поставить свой грузовик на весы, чтобы определить, управлял ли он транспортным средством, весящим больше, чем разрешено законом. Мы также постановили, что требование к ответчику предъявить образец почерка нарушает положение о самооговоре.

Напротив, право не давать показания против себя не нарушается, если обвиняемый вынужден присутствовать только для того, чтобы у него могли быть получены определенные уличающие доказательства.Следовательно, мы постановили, что право не было нарушено при снятии одежды с обвиняемого. Точно так же право не нарушается, когда с тела обвиняемого берутся доказательства [например, ДНК] или делаются фотографии обвиняемого….

Таким образом, параграф XVI запрещает принуждение подозреваемого к совершению действия, которое само по себе создает компрометирующие доказательства; он не запрещает принуждение подозреваемого к присутствию, чтобы другое лицо могло совершить действие, генерирующее такие доказательства…. [O] Получение глубокого вдоха в легкие [с помощью алкотестера] требует сотрудничества тестируемого, потому что подозреваемый должен глубоко подуть в алкотестер в течение нескольких секунд, чтобы получить адекватный образец.Как государство признало в устном споре, просто нормально дышать недостаточно.

Государство утверждает, что здесь нет никакого принудительного действия, потому что тест на дыхание определяет только «вещество», выделяемое естественным путем человеческим телом, точно так же, как сбор образца мочи не нарушает право обвиняемого против принудительного самооговора … [Но] хотя человек обычно выдыхает дыхание из своего тела непроизвольно и автоматически, государство не просто собирает дыхание, выдыхаемое естественным образом.Для проверки дыхания требуется глубокий вдох…. [F] или государство, чтобы иметь возможность проверить дыхание человека на содержание алкоголя, требуется , чтобы ответчик сотрудничал, за , выполняя действие . Принуждение ответчика к совершению деяния, носящего инкриминирующий характер, — это именно то, что запрещает параграф XVI. Calhoun (право против принудительного самооговора защищает человека от «совершения действия против его воли, которое по своей природе является инкриминирующим»).

САМОУПЛОЖЕНИЕ | Новости | The Harvard Crimson

Редакторам CRIMSON:

Авторы этого письма предположили, что во многих умах возникла путаница в отношении использования и ограничений привилегии против самооговора, содержащейся в Пятой поправке. , — «Никто … не может быть принужден к даче показаний против самого себя по уголовному делу …». В текущих газетах сообщается о требовании этой привилегии или ее государственных аналогов перед большим жюри.Комитеты Конгресса и другие правительственные учреждения делают этот вопрос чрезвычайно интересным.

Основополагающий принцип, который следует помнить при рассмотрении предмета, — это обязанность гражданина сотрудничать в правительстве. У него нет возможности сказать: «Я не одобряю это большое жюри или этот комитет Конгресса; мне не нравятся его члены и его цели; поэтому я не скажу ему то, что я знаю». Он не имеет ни мудрости, ни юридических оснований для попытки политического протеста молчать, когда он обязан выступить.При вызове гражданина обычно требуют дать показания в суде, законодательном комитете или другом органе, наделенном полномочиями по вызову в суд, и если он отказывается сделать это, он подлежит наказанию. Право вызывать в суд оказалось необходимым для поведения правительства: это коррелятор гарантии обвиняемому в Шестой поправке, что он должен «иметь обязательную процедуру для получения свидетелей в его пользу».

Привилегия

Из этой общей обязанности гражданина право не свидетельствовать против самого себя является исключительным исключением.Федеральная конституция запрещает всем федеральным служащим требовать от кого-либо дачи показаний с целью доказательства его виновности в преступлении. Этот иммунитет, который некоторые подвергают негативной критике, поскольку он затрудняет работу полиции, оправдывается другими, поскольку он позволяет государственным служащим активно расследовать факты правонарушения, а не полагаться на «запугивание» подозреваемых. Сэр Джеймс Ф. Стивен, известный английский криминолог, дал классическое объяснение предыстории этого правила, когда он с одобрением процитировал замечание о случайных нарушениях иммунитета индийскими полицейскими: «Намного приятнее сидеть в тени с комфортом. втирать красный перец в глаза бедному дьяволу, чем ходить на солнце в поисках улик.В ходе дискриминационного анализа аргументов за и против конституционного права Джон Х. Вигмор, выдающийся американский писатель-юрист, заключает: «Итак, не ради виновных, а ради невиновных обвиняемых, а также консервативных и здоровые принципы поведения судей, привилегия должна быть сохранена ».

Какими бы ни были теоретические достоинства и недостатки, эта привилегия часто подтверждалась Верховным судом как часть нашего национального Билля о правах, и такое же правило обычно принималось в конституции штатов.Статья XII Массачусетской декларации прав, являющаяся частью Конституции Содружества, гласит: «Ни один субъект не может … быть принужден к обвинению или представлению доказательств против самого себя».

В настоящее время существует несколько неправильных представлений о привилегии хранить молчание. Свидетель не является окончательным судьей в отношении склонности ответа к изобличению его. Под страхом наказания за неуважение от него могут потребовать раскрыть достаточно информации, чтобы показать реальную возможность того, что ответ на вопрос, верный или ошибочный, приведет к его признанию виновным в преступлении.Очевидно, это деликатное дело. От свидетеля нельзя требовать доказывать свою вину, демонстрируя компрометирующий характер запрошенного ответа. Судья должен решить, когда свидетель зашел достаточно далеко, чтобы продемонстрировать свою опасность.

Простое замешательство не является оправданием: свидетель должен подвергать себя определенной степени опасности осуждения за уголовное преступление. Есть уточнения по этой теме, выходящие за рамки этого письма. Например, иммунитет в соответствии с Пятой поправкой свидетеля перед федеральным агентством обычно не распространяется на освобождение от принудительного самооговора в соответствии с законодательством штата; но недавно некоторые федеральные суды низшей инстанции отказались признать свидетелей виновными в неуважении к «комитету Кефовера», когда они отказались отвечать на вопросы, направленные на их осуждение в некоторых преступлениях штата, которые расследовал комитет.Чувство спортивного мастерства по отношению к подозреваемым партнерам не является оправданием: Пятая поправка не дает права защищать своих друзей. Если мужчина чувствует, что у него есть личный кодекс, побуждающий к такой сдержанности, он должен заплатить за свои угрызения совести, выполняя наказание, предписываемое обществом.

Вы коммунист?

Сложные вопросы возникают, когда свидетеля спрашивают, состоял ли он сейчас или когда-либо был членом коммунистической партии. Закон о внутренней безопасности 1950 г. гласит: «Ни пребывание в должности, ни членство в какой-либо коммунистической организации каким-либо лицом само по себе не является нарушением…этот раздел или любой другой уголовный закон «. Относится ли это только к федеральным законам или же было предназначено также для включения статутов штатов, не ясно, но этот раздел имеет тенденцию препятствовать иммунитету, когда вопрос задается со ссылкой на федеральный Правонарушение. Разумеется, тот факт, что раскрытие информации о нынешних или прошлых связях с коммунистической партией вызовет проблемы для свидетеля с его церковью, его ложей, его профсоюзом, его работодателем или его университетом, не освобождает его от ответа на вопросы по этому поводу при вызове в суд. перед компетентным органом.

Тем не менее, в силу особых обстоятельств могут возникать случаи, когда раскрытие коммунистической ассоциации может иметь тенденцию к изобличению. В декабре 1950 года Верховный суд Соединенных Штатов оставил в силе право свидетеля отказываться сообщать федеральному большому жюри о том, знала ли она имена должностных лиц Коммунистической партии Колорадо, работала ли она когда-либо в этой партии, работала ли она. она хранит свои книги и любит вопросы. Суд заявил, что ее ответы могли стать звеньями в цепи доказательств по обвинению в нарушении Закона Смита 1940 года, предусматривающего наказание за заговор с целью отстаивать желательность свержения правительства с помощью насилия.Верховный суд штата Массачусетс вынес аналогичное решение в июне 1951 года.

Однако свидетель, который дает показания без протеста против части своей коммунистической связи, может обнаружить, что он потерял право молчать, и должен сказать остальным или встать. наказание за неуважение. В 1948 году другой свидетель перед федеральным большим жюри в Колорадо засвидетельствовал, что она была казначеем Коммунистической партии Денвера до восьми месяцев назад, а затем передала списки членов и записи о членских взносах партии другому.Но она отказалась сказать, кому она их дала, сказав: «Я не чувствую, что должна подвергать человека или людей тому же самому, через что я прохожу». Она настаивала на своем отказе, и ее приговорили к четырем месяцам тюремного заключения за неуважение к суду; а в апреле 1951 года Верховный суд Соединенных Штатов подтвердил ее приговор, заявив, что после ее первоначальных показаний дальнейшие ответы представляют собой не более чем просто воображаемую возможность увеличения опасности судебного преследования.

Льготный отказ от дачи показаний не является признанием вины для целей уголовного преследования.Его влияние на общественное мнение, конечно, не находится под конституционным контролем. Отказ может означать только то, что свидетель невиновно попал в ситуацию, когда он явно, хотя и не на самом деле виновен в преступлении; но справедливо или нет, но тот факт, что он считает необходимым отказать в предоставлении информации правительственному учреждению на том основании, что это будет иметь тенденцию к изобличению его, неизбежно бросает тень на его репутацию.

Можно сделать два заключительных замечания.

Мудрость и хорошее гражданство

Первое.Это не только требование закона, но и принцип мудрости и хорошего гражданства для лица, предстающего перед судом, большим жюри или законодательной комиссией по расследованию, чтобы ответить на вопросы откровенно и честно. Конституционное право хранить молчание является исключением из юридической обязанности давать показания; но даже когда юридическая привилегия доступна, бывают случаи, когда ее лучше не использовать.

Секунда. Случайный человек может оказаться в ситуации особой сложности.Он должен помнить, что право не свидетельствовать против самого себя — это сложный технический вопрос. Если, чувствуя, что его могут вызвать в качестве свидетеля, он пытается решить для себя законность или разумность отстаивать право хранить молчание, он поступает так же опрометчиво, как неспециалист, страдающий от серьезной боли, который дозирует себя домашними средствами. Любой потенциальный свидетель, сомневающийся в желательности ответа на вопросы, должен понимать, что для него важно получить профессиональный совет юриста, которому он незамедлительно и полностью раскрывает факты.Захария Чафи-младший, профессор университета Артур Э. Сатори и профессор права

Массачусетская декларация прав — статья 12

Надлежащая правовая процедура, право против самооговора, право на суд присяжных

Артикул 12 (1780)

Ни один субъект не может быть привлечен к ответственности за какие-либо преступления или правонарушения, пока они не будут ему полностью и ясно, по существу и формально описаны; или быть принужденным к обвинению или представлению доказательств против самого себя.И каждый подданный будет иметь право предъявить все доказательства, которые могут быть ему выгодны; встретиться лицом к лицу со свидетелями против него и быть полностью выслушанными в его защиту им самим или его советом при его избрании. И ни один субъект не может быть арестован, заключен в тюрьму, ограблен или лишен его собственности, иммунитетов или привилегий, лишен защиты закона, изгнан или лишен жизни, свободы или имущества, кроме как по приговору его сверстники, или закон страны.

И законодательный орган не должен издавать никакого закона, который должен был бы подвергнуть любое лицо смертной казни или позорному наказанию, за исключением управления армией и флотом, без суда присяжных.

Прецеденты, следование закону и котировки

Пункт 39 Великой хартии вольностей короля Иоанна, выданного в Раннимиде, 15 июня 1215 года н.э. , в семнадцатый год его правления :

«Ни один свободный человек не может быть арестован или заключен в тюрьму, или лишен его прав или собственности, либо объявлен вне закона, либо изгнан, либо лишен своего положения каким-либо образом, и мы не будем применять силу против него или посылать других для этого, кроме как по законному суждению равных или по закону страны.”

Натаниэль Уорд, Body of Liberties, (1641):

« Статья 1. Ни один человек не может быть лишен жизни, ни одна человеческая честь или доброе имя не должны быть оставлены, ни один человек не может быть арестован, ограничен, изгнан, расчленен, ни один способ наказания, ни один человек не может быть лишен своей жизни. жена или дети, никакие вещи или имущество мужчины не могут быть отняты у него или каким-либо образом повреждены под прикрытием закона или авторитета, если только это не будет на основании какого-либо прямого закона страны, гарантирующего то же самое, установленного общий суд и достаточно опубликован, или в случае дефекта закона в любом частном случае по слову Божьему.И в делах Capitall, или в делах, касающихся расчленения или изгнания в соответствии с этим словом, будет судить Общий суд ».

«по мнению коллег»: права и обязанности женщин в составе присяжных

Офис комиссара жюри, «Узнайте об истории системы жюри» (2018)

«Несмотря на то, что Массачусетс был в авангарде казни афроамериканских присяжных, штат сильно отставал в предоставлении женщинам права участвовать в работе присяжных.Женщинам не будет дано право выполнять обязанности присяжных в Массачусетсе до 1950 года, почти через 100 лет после того, как Клаф и Дженкинс [первые афроамериканские присяжные в Массачусетсе] были казнены в Вустере ».

237 Массачусетс 591 (1921) «Заключение судей Палате представителей»:

«Согласно положениям Конституции и статутов Содружества, действовавших 17 марта 1921 г., и ст. 19 поправок к Конституции США, женщин нельзя было требовать и принуждать к работе в качестве присяжных.

Общий суд наделен конституционными полномочиями принимать законы, позволяющие требовать и принуждать женщин работать в качестве присяжных ».

ул. 1949, г. 347, «Закон, регулирующий составление списков присяжных и обязывающий женщин, за некоторыми исключениями, выступать в качестве присяжных в определенных случаях». (1949)

«Лицо любого пола, имеющее право голосовать за представителей в общем суде, независимо от того, зарегистрированный избиратель или нет, должно быть присяжным, за исключением:. . »

Алан Роджерс, «Закончите борьбу: борьба за женскую службу присяжных в Массачусетсе», Нарушение барьеров: незаконченная история женщин-юристов и судей в Массачусетсе , Серия правового наследия MCLE, 2012 г., стр. 42:

«Судебная система постепенно включала женщин в состав присяжных, но их случайное включение в состав присяжных не означало равного обращения. В 1975 году Высший судебный суд прекратил практику недопредставления женщин в составе присяжных, и в деле Taylor v.Louisiana , 419 U.S. 522 (1975), Верховный суд США постановил, что исключение женщин является нарушением «требования справедливого сечения», закрепленного в Шестой поправке. . . Спустя 30 лет после принятия Девятнадцатой поправки [дающей право голоса женщинам] женщины из Массачусетса получили право работать в присяжных. Тем не менее, в течение еще четверти века законодательные органы и суды допускали дискриминационное обращение, дав волю всему спектру негативных стереотипов в отношении женщин.Спустя семьдесят четыре года женщины, наконец, завершили бой и получили право работать в жюри на тех же основаниях, что и мужчины ».

Право не свидетельствовать против самого себя | Encyclopedia.com

Привилегия не свидетельствовать против самого себя запрещает правительству принуждать любое лицо давать свидетельские показания, которые могли бы свидетельствовать против него или нее в ходе последующего уголовного дела. Это право позволяет обвиняемому отказаться от дачи показаний в уголовном процессе и, по мнению У.S. Верховный суд «дает ему право не отвечать на официальные вопросы, заданные ему в любом другом судебном разбирательстве, гражданском или уголовном, официальном или неофициальном, ответы на которые могут свидетельствовать против него в будущем уголовном процессе». Lefkowitz v. Turley , 414 U.S. 70, 94 S. Ct. 316, 38 L. Ed. 2д 274 (1973).

Признания, признания и другие показания, полученные от подсудимых с нарушением этого права, недопустимы в отношении них в ходе уголовного преследования. Приговоры, основанные на заявлениях, сделанных в нарушение права не свидетельствовать против самого себя, обычно отменяются в апелляционной инстанции, если не имеется достаточных допустимых доказательств в поддержку приговора.Право не свидетельствовать против самого себя может быть заявлено только физическими лицами и не защищает искусственные образования, такие как корпорации. Доу против США , 487 U.S. 201, 108 S. Ct. 2341, 101 L. Ed. 2d 184 (1988).

Привилегия свидетеля

Свидетель может отказаться отвечать на вопросы или давать документальные доказательства только в том случае, если ответ или документ будут свидетельствовать против свидетеля. Ответ считается самообвинением, если он приведет к уголовной ответственности в любой юрисдикции.Ответ должен лишь предоставить звено в цепи косвенных доказательств, необходимых для вынесения приговора Blau v. United States , 340 U.S. 159, 71 S. Ct. 223, 95 L. Ed. 170 (1950). Ответ не должен быть таким, который можно было бы использовать в качестве доказательства в уголовном процессе.

Привилегия не позволяет свидетелю отказаться отвечать на вопрос, поскольку ответ может подвергнуть свидетеля гражданской ответственности, социального позора, потери статуса или потери частной работы. Свидетель не может претендовать на привилегию на том основании, что ответ или документ могут изобличить третье лицо: это может быть заявлено только свидетелем для свидетеля.

По некоторым уголовным делам прокурор может предоставить свидетелю иммунитет от преследования. Этот иммунитет бывает двух видов: транзакционный и свидетельский. Транзакционный иммунитет дает свидетелю иммунитет от судебного преследования за преступные действия, на которые свидетель ссылается в своих показаниях. Свидетельский иммунитет просто не позволяет обвинению использовать показания свидетеля в последующем судебном преследовании свидетеля. Прокуроры имеют право предоставлять только свидетельский иммунитет и тем самым принуждать свидетелей к даче показаний.Если свидетель отказывается давать показания после того, как ему был предоставлен иммунитет к даче показаний, он или она могут быть заключены в тюрьму за неуважение к суду. Кроме того, если свидетель с иммунитетом к даче показаний дает ложные показания, ложные показания могут быть использованы против свидетеля в последующем судебном преследовании за лжесвидетельство.

Напротив, если полиция или прокуратура вызывают свидетеля для предъявления документов, свидетельствующих о самом себе, свидетель может требовать привилегии, поскольку вызов для предъявления документов аналогичен требованию дачи показаний. Curcio v. United States , 354 U.S. 118, 77 S. Ct. 1145, 1 L. Ed. 2d 1225 (1952). Однако полиция и прокуратура могут заставить свидетеля отказаться от самообвиняющих документов, если записи относятся к регулируемому общественному делу, например, к ценовым записям, которые ведутся предприятиями в соответствии с законами о регулировании цен.

Привилегия обвиняемого по уголовным делам

In miranda v. Arizona, 384 U.S. 436, 86 S. Ct. 1602, 16 L. Ed. 2d 694 (1966) Верховный суд распространил право хранить молчание на допросы до суда.Суд постановил, что до допроса подозреваемого полиция должна уведомить подозреваемого о его или ее праве хранить молчание и что, если он или она откажется от этого права, любые показания могут быть использованы против подозреваемого в последующем уголовном преследовании. Согласно пункту Miranda подозреваемые также имеют право по пятой поправке проконсультироваться с адвокатом перед тем, как подавать на допрос. Миранда применяется к любой ситуации, в которой человек одновременно содержится под стражей полицией, что означает, что он или она не может покинуть свой пост, и подвергается допросу, что означает, что ему или ей задают вопросы, которые предназначены для вызвать инкриминирующий ответ.Для подачи заявления на регистрацию Miranda не нужно арестовывать или предъявлять официальные обвинения.

Миранда была тщательно изучена сотрудниками правоохранительных органов и другими лицами с тех пор, как было принято первое решение. В 1968 году Конгресс принял закон, кодифицированный в 18 U.S.C.A. § 3501, который восстановил добровольность в качестве критерия для признания в федеральном суде. Соединенные штаты. Управление юстиции, однако, под руководством генеральных прокуроров обеих основных политических партий отказалось обеспечить выполнение этого положения, посчитав его неконституционным.Верховный суд в деле Dickerson v. United States , 30 U.S. 428, 120 S.Ct. 2326, 147 L.Ed.2d 405 (2000), постановил, что этот закон не может отменить Miranda , потому что решение 1966 года было принято на конституционных основаниях.

Для обвиняемых по уголовным делам право не свидетельствовать против самого себя включает право отказаться от дачи показаний в суде. Подсудимый может давать показания на предварительном слушании о допустимости доказательств, не отказываясь от права не давать показания в суде.Обвиняющие заявления, сделанные подсудимым на предварительном слушании дела, не допускаются в суде, и прокурор не может их комментировать.

Суд постановил, что эта привилегия не нарушается законами, которые требуют от лиц сдавать удостоверения личности сотрудникам правоохранительных органов. California v. Byers , 402 U.S. 424, 91 S. Ct. 1535, 29 L. Ed. 2d 9 (1971). Лицо, подозреваемое в совершении преступления, может быть принуждено к даче показаний перед большим жюри, законодательным органом или административным советом.