Нет трудовой книжки: 2021 , , . , , 31.12.2021 . , . -. ?

Содержание

Как получить статус безработного, если нет трудовой книжки?

Специалисты центра занятости «Моя работа» рассказывают, как встать на учет в качестве безработного, если невозможно предоставить данные трудовой книжки. Рассмотрим разные жизненные ситуации, и что делать в каждой из них.

У вас никогда не было трудовой книжки

Если вы никогда не работали и впервые ищете работу, то вам необходимо предоставить в Центр занятости документ об образовании.

Если вы до карантина были самозанятым и ранее также никогда не работали по трудовой книжке, то вам помимо документа об образовании необходимо предоставить справку формы КНД 1122035 о постановке на учет и снятии с учета физического лица в качестве налогоплательщика налога на профессиональный доход.

Получить эти справки можно получить в электронном виде – через официальное приложение ФНС России «Мой налог».

Если вы были индивидуальным предпринимателем и при этом ранее никогда не работали по трудовой книжке, то вам нужно предоставить документ об образовании и свидетельства о постановке и снятии с учета в качестве ИП.

Вы работали по договору гражданско-правового характера (ГПХ)

Если вы никогда не работали по трудовой книжке, но работали по договору ГПХ, то вам к заявке на постановке на учет вам нужно прикрепить документ об образовании, договор ГПХ и акт о выполненных работах.

Ваша трудовая осталась у работодателя

Если у вас нет трудовой книжки на руках (например, трудовая осталась у работодателя), то в этом случае мы все же рекомендуем обратиться к работодателю и запросить у него вашу трудовую книжку. Он обязан вам ее выдать.

Если вы когда-либо работали по трудовому договору, то именно трудовая книжка является основным документом, подтверждающим вашу трудовую деятельность и трудовой стаж. То есть ее обязательно нужно предоставить в службу занятости, чтобы решить вопрос о признании вас безработным. Это регламентирует п.2 ст.3 Закона РФ «О занятости населения в РФ».

Подробнее о том, как оформить и получить пособие по безработице в Москве, читайте в нашем подробном тематическом лендинге. Также там можно воспользоваться калькулятором и предварительно рассчитать размер пособия в вашем конкретном случае. Еще больше информации для работников и работодателей – на портале «Я дома».

Пресс-служба Департамента труда и социальной защиты населения города Москвы

Из цифровых трудовых книжек россиян начал исчезать стаж

+ A —

Из электронных документов пропали записи о работе на упраздненных фирмах

Из цифровых трудовых книжек начали исчезать данные о стаже работы на ликвидированных организациях. По этой причине некоторые граждане Российской Федерации рискуют остаться без положенной пенсии, пишет «Ридус».

По информации издания, для восстановления исчезнувших записей в электронной трудовой книжке необходимо потратить уйму времени, а также столкнуться с бумажной волокитой.

«Запись в трудовой книжке с 1 марта 2007 года, а в электронной трудовой — с 31 декабря 2007 года, то есть восемь месяцев потеряно», — рассказала свою историю жительница Москвы Светлана Антонова.

На другом предприятии, где она трудилась, Антонова нашла данные в цифровой книжке о якобы прерывании стажа. «Теперь я, что ли, ежегодно должна проверять, все ли записи мне сделали в трудовую книжку? Это же ненормально!» — поделилась своими размышлениями москвичка.

В ПФР заявили о том, что обе компании были ликвидированы, и помочь Антоновой будет очень не просто. В фонде пообещали отправить запросы в архивы, но не гарантировали того, что там что-то найдется. Женщина указала на имеющийся у нее в наличии оригинал трудовой книжки, где отмечен соответствующий стаж со всеми печатями, но в Пенсионном фонде России заявили, что «просто трудовую книжку мы взять теперь не можем».

У Дины Коростелевой из Москвы из трудового стажа исчезли два месяца. В службе общественных связей ПФР ей порекомендовали обратиться к работодателю, который, по словам сотрудников фонда, внес некорректные или неполные данные. Уже 7,7 млн граждан России решили полностью перейти на цифровую трудовую книжку.

Устраиваться на работу с электронными трудовыми стало возможным с 2021 года. Бумажная трудовая после получения электронной выдается на руки, но ее нужно оставить у себя, так как в цифровом формате будет содержаться информация только начиная с 2020 года.

При этом Пенсионный фонд опроверг сообщения о том, что из электронных трудовых книжек россиян «исчезает стаж работы». В заявлении ведомства говорится, что в опубликованной информации «Ридус» не приводит конкретного подтвержденного случая пропажи стажа из электронных книжек, а вместо этого описывается факт некорректно или неполно поданных работодателями сведений.

В ведомстве также напомнили, что электронные трудовые книжки формируются исключительно по данным, которые работодатели направляют в ПФР. Если работник видит, что на его лицевом счете отражены не все сведения о местах работы, ему необходимо направить обращение работодателю, который внес некорректные или неполные данные, либо обратиться в Пенсионный фонд. Специалисты фонда помогут сделать запрос работодателю либо организации-правопреемнику и в архив, если компании, в которой работал человек, уже не существует.

Пенсионный фонд отмечает, что проблема пропажи данных из электронных трудовых книжек не выявлена. Указывается, что Фонд готов рассмотреть любые обращения граждан, если у них есть подозрение на то, что данные отражены некорректно или в них нет отдельных периодов работы. Также сообщается, что факт пропажи сведений из электронной трудовой книжки по единственному обращению, переданному редакцией «Ридуса» в пресс-службу ПФР, не подтвердился.

В бумажной трудовой книжке нового работника нет записи о выборе электронной трудовой: как проверить и подтвердить?

Работникам, подавшим заявление о переходе на сведения о трудовой деятельности (далее — СТД) в электронной форме, должна быть выдана трудовая книжка с записью о подаче такого заявления, но без записи об увольнении. При увольнении им выдается форма СТД-Р, в которой указывается, в частности, дата и основание увольнения.

При дальнейшем трудоустройстве эти работники должны предъявить новому работодателю как трудовую книжку, так и форму СТД-Р.

Если в трудовой книжке последняя запись об увольнении, это подразумевает, что работник:

• либо подал заявление о продолжении ведения бумажной трудовой книжки,

• либо не подавал никакого заявления, и трудовая книжка ведется по умолчанию.

Следовательно, и новый работодатель должен продолжить вносить записи в трудовую книжку, и при этом уже не обязан в 2021 году предлагать работнику написать заявление о выборе между бумажной и электронной трудовой книжкой.

? Как работодатель, принимая работника на работу, может проверить, было ли уже подано заявление о выборе между бумажной и электронной трудовой книжкой и какое именно? Имеет ли право работодатель запросить эту информацию в ПФР?

К сожалению, не у всех работодателей есть грамотные и ответственные кадровики, поэтому ошибки в трудовых книжках нередки. Возможно, работник не ошибается и на предыдущей работе у него действительно взяли заявление о переходе на СТД, но запись об этом в трудовую книжку не внесли, сделав вместо этого только запись об увольнении.

Однако если работник утверждает, что так это и было, ему необходимо документально подтвердить свои слова, поскольку действующие нормативные акты не дают возможности работодателю получать эти сведения от Пенсионного фонда РФ.

Следовательно, работнику в подтверждение своих слов необходимо представить работодателю:

• форму СТД-Р, получив ее у предыдущего работодателя в бумажной (с подписью и печатью) или электронной (с УКЭП (усиленной квалифицированной электронной подписью)) форме, в т. ч. на электронную почту,

Примечание. СТД-Р работнику обязаны выдать, если он действительно подавал заявление о переходе на СТД в электронной форме, и, кстати, одновременно он может потребовать внести соответствующую запись в трудовую книжку, если новый работодатель еще не принял ее на хранение и она находится у работника на руках.

либо

• форму СТД-ПФР, которую согласно ч. 4 ст. 66.1 ТК РФ можно получить:

– в МФЦ на бумажном носителе, заверенную подписью должностного лица и печатью;

– в ПФР на бумажном носителе, заверенную надлежащим образом, или в форме электронного документа, подписанного УКЭП;

– с использованием единого портала государственных и муниципальных услуг в форме электронного документа, подписанного УКЭП.

В любой из этих форм будет указано, подавал ли он заявление о переходе на СТД в электронной форме.

Если же работник не представит документы, подтверждающие его утверждение о подаче предыдущему работодателю заявления о переходе на СТД, а последняя запись в его трудовой книжке — это запись об увольнении, то трудовую книжку необходимо принять для хранения и ведения.

? Каким образом работник может подтвердить страховой стаж при трудоустройстве на новое место работы, если он ранее выбрал электронную трудовую книжку? Как часто застрахованные лица могут запрашивать сведения из ПФР?

1. Согласно ч. 5 ст. 66.1 ТК РФ работники, на которых не ведется трудовая книжка, могут получить форму СТД-Р у работодателя по заявлению, поданному в письменной форме или направленному в порядке, установленном работодателем, на адрес его электронной почты:

• в период работы — не позднее трех рабочих дней со дня подачи этого заявления;

• при увольнении — в день прекращения трудового договора.

Кроме того, согласно ч. 6 ст. 84.1 ТК РФ по обращению бывшего работника (в письменной форме или направленному в порядке, установленном работодателем, по адресу электронной почты работодателя), не получившего СТД у данного работодателя после увольнения, работодатель обязан выдать их не позднее трех рабочих дней со дня обращения работника способом, указанным в его обращении (на бумажном носителе, заверенные надлежащим образом, или в форме электронного документа, подписанного УКЭП (при наличии у работодателя)).

2. Форму СТД-ПФР работающие и не работающие застрахованные лица получают указанными выше способами по каждому обращению без ограничений.

И. В. Журавлева,
консультант по трудовому праву и кадровому учету

Государственная инспекция труда в Республике Башкортостан

В связи с приближением 31 декабря, когда названный срок истекает, на «горячую линию» Гострудинспекции стало поступать гораздо больше вопросов, связанных с введением «электронных трудовых книжек» (официальный термин: сведения о трудовой деятельности (или СТД). Как выясняется, в ряде организаций работников поставили перед фактом отказа ведения в 2021 году бумажных версий трудовых книжек, заставив подписать уже готовые бланки о выборе электронного варианта. Сотрудников интересует, вправе ли они переписать заявления до конца года? Если нет, можно ли при последующем трудоустройстве вернуться к традиционной трудовой? Работодателей, в свою очередь, волнует, могут ли они уже сейчас выдать сотруднику, сделавшему свой выбор в пользу электронного документа, «бумажную» трудовую на руки или нужно ждать января 2021 года? Разъясняет заместитель руководителя Гострудинспекции Оксана Ванскова:

— Напомню, что работодатели должны были уведомить сотрудников (каждого персонально, под роспись) о возможности сделать выбор — продолжить вести трудовую книжку работника в бумажной версии, либо полностью перейти на электронную, в срок до 31 октября. О своём решении (письменно, заявлением, которое можно написать от руки в свободной форме) работники должны сообщить до 31 декабря включительно. Те, кто не имеет возможности это сделать по ряду причин (период временной нетрудоспособности; отпуск по уходу за ребёнком; отстранение от работы), вправе написать заявление работодателю по основному месту работы в любое время.

Отзыв поданного заявления о переходе на «электронную трудовую книжку законодательством не урегулирован, поэтому рекомендуем работникам хорошо подумать перед тем, как сделать выбор. Переход на «электронную трудовую» книжку добровольный, поэтому любое понуждение неправомерно. Но его доказательство возлагается на гражданина – если он поставил свою подпись под документом, значит, несёт за это ответственность, будучи дееспособным. Подпись – это волеизъявление, недооценивать данный факт нельзя.

При выборе электронной версии ведения сведений о трудовой деятельности (СТД) работодатель выдаёт бумажную трудовую книжку работнику на руки и больше не несёт за неё ответственность. Сделать это можно в день подачи сотрудником заявления, если в нём не указана другая дата. При этом в бумажную трудовую книжку должна быть внесена запись о подаче работником заявления о предоставлении ему СТД, то есть выборе электронного варианта. Работник, подавший заявление о продолжении ведения трудовой книжки в бумажном формате, имеет право в дальнейшем сделать выбор в пользу «электронной», а вот обратный процесс (с «электронной» на бумажную» не предусмотрен, так как после внесения соответствующей записи в трудовой и выдачи её сотруднику на руки работодатель снимает с себя ответственность за ведение документа в традиционном формате). За сотрудником, который не отказался от «бумажной» трудовой книжки, сохраняется это право при последующих трудоустройствах к другим работодателям. При этом заново подавать заявление о традиционном способе ведения трудовой книжки не нужно.

Многих ещё интересует вопрос: как быть, если работник не написал заявление? И таких «молчунов», скорее всего, будет подавляющее большинство. Так вот, в этом случае работодатель продолжает вести его трудовую книжку в бумажном формате.

Теперь о том, должен ли работодатель при увольнении выдавать сотрудникам, выбравшим СТД, документ на бумажном носителе. Да, обязанность и сроки предоставления данных сведений те же, что и для бумажной трудовой книжки (ст. 84.1 ТК РФ). Согласно статье 66.1 ТК РФ, сотрудник вправе запросить СТД у работодателя (в период работы не позднее трёх рабочих дней со дня подачи этого заявления; при увольнении в день прекращения трудового договора) на бумажном носителе, заверенные надлежащим образом, или в форме электронного документа, подписанного усиленной квалифицированной электронной подписью (при её наличии у работодателя). Кроме того, получить СТД (в том числе на бумажном носителе) можно в МФЦ, Пенсионном фонде, а также через Единый портал госуслуг.

Обращаем внимание также на то, что 1 января 2021 года бумажные трудовые книжки на впервые поступающих на работу «заводиться» не будут. Вместо них работодатель будет формировать СТД в соответствии со ст. 66.1 ТК РФ.

Почти две трети россиян не захотели заводить электронные трудовые книжки — РБК

Больше всего противников цифровой версии трудовой книжки среди людей старше 60 лет и жителей сел и деревень. Основными недостатками «цифры» называют угрозу потери данных в результате технических сбоев и утечки данных к посторонним

Фото: Курсков Евгений / ТАСС

Большинство россиян предпочли бы оставить себе бумажную трудовую книжку и отказаться от электронной версии документа, свидетельствуют данные опроса, проведенного ВЦИОМом. За вычетом неработающих пенсионеров и тех, кто уже оформил электронную трудовую (это стало возможным с 1 января 2020 года), выбор в пользу бумажного документа готовы сделать 63% респондентов, перейти на «цифру» намерены 30%.

Среди всех продолжающих работать участников опроса расставаться с бумажной трудовой не хотят 56%, хотят — 29%, а еще 6% уже завели себе электронный документ.

Больше всего сторонников цифровой версии среди молодежи в возрасте 18–24 лет (51%) и жителей Москвы и Санкт-Петербурга (36%), больше всего консерваторов среди тех, кому уже за 60 (68%) и жителей сел и деревень (68%).

Основными недостатками электронной трудовой книжки участники опроса назвали возможность потери данных в результате технических сбоев, а также угрозу утечки данных к посторонним. С указаниями на наличие таких опасностей согласны 68 и 69% респондентов соответственно.

Кроме того, к числу недостатков электронной трудовой книжки респонденты отнесли невозможность использования при отсутствии интернета или электроэнергии, опасность несанкционированного изменения данных, сложность в использовании и т.д.

Из электронных трудовых книжек удаляется стаж работы в ликвидированных компаниях, ПФР не в курсе

Издание «Ридус» собрало несколько историй обладателей трудовых книжек, которые запросили информацию о своём трудовом стаже на «Госуслугах» и не нашли там нескольких лет или месяцев работы. Из истории стёрлось сотрудничество с ликвидированными компаниями.

Пострадавшие обратились в Пенсионный фонд, в фонде растерялись и предупредили, что помочь вряд ли смогут.

В редакцию обратилась жительница Москвы Светлана Антонова. Она рассказала, что ради любопытства запросила на портале «Госуслуг» электронную трудовую книжку и была очень удивлена, когда обнаружила, что в ее трудовом стаже существует целых три пробела. Срок не такой большой: два месяца, восемь месяцев и три недели, но ее возмутила сама ситуация.

«Когда мне из Пенсионного фонда позвонили, мы стали общаться, я спросила у них, что мне теперь делать. Две компании ликвидированы, как быть? В общей сложности почти год трудовой деятельности потерян. Они мне объяснили, что отправят запросы в архивы, но не факт, что там что-то найдется. Я говорю, что у меня есть оригинал трудовой книжки, где есть этот стаж со всеми печатями, почему вы не можете взять их в расчет? Они говорят: „Нет, просто трудовую книжку мы взять теперь не можем“. Это был их ответ. Сказали, что им нужен какой-то приказ, трудовой договор. А откуда они у меня? Столько лет прошло. Я в принципе не храню эти вещи. Конечно, если бы я знала, что такое возможно, я бы хранила».

Впрочем, в ПФР изданию заявили, что с такими проблемами не сталкивались, а если с ними столкнутся пользователи, то им надо сделать запрос «работодателю» или в Фонд, и тот поищет информацию. В «Ридусе» утверждают, что в ПФР не уточнили, касается ли проблема только бывших работников ликвидированных компаний. Зато оттуда рассказали, что на электронную трудовую перешли 7,7 млн россиян (больше 10% от 76 миллионов работающих).

Опрошенные изданием эксперты напомнили, что потерять часть стажа работника ПФР может даже если у него бумажная трудовая, зато переход на электронную позволяет мониторить стаж самостоятельно и проверять, не выпали ли из него какие-то периоды.

Трудовая книжка для нового сотрудника в 2021 году — Контур.Бухгалтерия

Если ваша компания — первое место работы человека, то можно не спрашивать его о том, какую форму трудовой книжки он предпочитает. Электронную трудовую нужно завести на всех, кто впервые устраивается на работу в 2021 году.

Это значит, что работодатель освобожден от обязанности вести и хранить бумажные трудовые книжки на таких сотрудников. Электронные сведения об их трудовой деятельности будет хранить у себя ПФР.

Если же вы не первый работодатель, то при трудоустройстве кандидат должен предоставить вам бумажную трудовую книжку или справку СТД-Р с прошлого места работы. Если он на прошлой работе выбрал электронную трудовую, то ее и ведите.

Как вести электронные трудовые на новых сотрудников

Электронная трудовая книжка — это сведения о трудовой деятельности физических лиц, которые хранятся в базе ПФР. Ее уже сейчас ведут по всем трудоустроенным лицам, даже если человек получал бумажную трудовую или предпочел ее электронной. Именно с целью формирования электронных трудовых книжек работодатели регулярно подают в ПФР формы СЗВ-ТД.

При трудоустройстве нового сотрудника форму СЗВ-ТД надо сдать уже в первый рабочий день, следующий  за оформлением приказа о приеме. Обратите на это особое внимание, так как многие работодатели ошибаются и подают СЗВ-ТД на следующий день после того, как сотрудник пришел в офис работать. На практике же приказ могли оформить заранее. Например, работодатель издал приказ о приеме 28 июня 2021 года, а к исполнению своих обязанностей сотрудник приступил с 1 июля 2021 года. Форму СЗВ-ТД надо сдать уже 29 июня.

В отчет СЗВ-ТД входит следующая информация:

  1. Сведения о работодателе: регистрационный номер в ПФР, наименование, ИНН и КПП;
  2. Сведения о работнике: ФИО, дата рождения, номер СНИЛС;
  3. Сведения о кадровом мероприятии по графам таблицы:
  • дата приема;
  • наименование кадрового события «ПРИЕМ»;
  • трудовая функция;
  • код выполняемой функции по общероссийскому классификатору занятий;
  • основание для записи, как правило, это приказ, его номер и дата формирования.

Заполняя СЗВ-ТД, укажите название компании полностью вместе с организационно-правовой формой. Например, «Общество с ограниченной ответственностью «Хорошая компания». Если речь идет о работодателе — ИП, то напишите: «Индивидуальный предприниматель» и ФИО полностью. 

Документ должен заверить руководитель или его доверенное лицо. Сдавать СЗВ-ТД можно на бумаге или электронно. Бумажную форму имеют право представлять те, у кого меньше 25 застрахованных работников. Все остальные отчитываются через ТКС и заверяют форму усиленной квалифицированной электронной подписью.

С этого момента ПФР заведет в своей базе сведения о том, что человек работает в вашей компании. Теперь вам нужно будет отчитываться по всем кадровым мероприятиям с его участием: перевод на другую работу, смена названия компании, установление новой профессии, квалификации и пр. Также необходимо сообщить в ПФР об увольнении сотрудника. Все эти сведения передаются по форме СЗВ-ТД.

 

Как сотруднику получить сведения о своей трудовой деятельности

Работник, у которого нет бумажной трудовой книжки, может получить от работодателя справку СТД-Р по форме, утвержденной приказом Минтруда РФ от 20.01.2020 № 23Н. Это может понадобиться для оформления ипотеки, получения пособий и пенсий, подтверждения своего стажа на следующей работе и т.д. Работодатель обязан представить сотруднику справку СТД-Р в следующие сроки:

  • при увольнении — в последний рабочий день;
  • по заявлению сотрудника — в течение трех рабочих дней.

Обратите внимание! Работодатель может представить в справке сведения о сотруднике только за тот период, в котором он был у него трудоустроен. Еще одно ограничение — сведения будут только с 1 января 2020 года, так как СТД-Р формируется на базе СЗВ-ТД, а до 1 января 2020 года этот отчет не сдавали.Если сотруднику нужна справка со сведениями за другой период, в том числе до 31 декабря 2019 года, то он может обратиться за ней в ПФР, МФЦ или на сайт «Госуслуги». Эта справка называется СТД-ПФР и по содержанию аналогична СТД-Р. 

Технологии, автоматизация и то, как мы должны реагировать: Сасскинд, Дэниел: 9781250173515: Amazon.com: Книги

КОРОТКИЙ СПИСОК НА ФИНАНСОВЫЙ ВРЕМЯ & MCKINSEY 2020 БИЗНЕС-КНИГА ГОДА
Одна из Fortune Лучшие книги года
Одна из Inc. The Times (Великобритания) Лучшие книги года о бизнесе
A New York Times Book Review Выбор редакции

От экономиста из Оксфорда, дальновидный отчет о том, как технологии изменят мир труда, и что мы должны с этим делать

От механических ткацких станков до двигателей внутреннего сгорания и первых компьютеров — новые технологии всегда вызывали панику по поводу замены рабочих машинами.На протяжении веков такие опасения были неуместны, и многие экономисты утверждают, что они остаются таковыми и сегодня. Но, как показывает Дэниел Сасскинд, на этот раз все по-другому. Прорывы в области искусственного интеллекта означают, что все виды работ подвергаются все большему риску.

Опираясь на почти десятилетние исследования в этой области, Сасскинд утверждает, что машинам больше не нужно думать, как мы, чтобы превзойти нас, как когда-то считалось широко. В результате все больше и больше задач, которые раньше выходили далеко за рамки возможностей компьютеров — от диагностики болезней до составления юридических контрактов, от написания новостных сообщений до сочинения музыки — становятся доступными для них.Угроза технологической безработицы теперь реальна.

Это не обязательно плохо, подчеркивает Сасскинд. Технологический прогресс может привести к беспрецедентному процветанию, решив одну из старейших проблем человечества: как сделать так, чтобы у каждого было достаточно средств к существованию. Задачи будут заключаться в том, чтобы справедливо распределить это процветание, ограничить растущую мощь больших технологий и обеспечить смысл в мире, где работа больше не является центром нашей жизни. Проницательный, прагматичный и, в конечном счете, обнадеживающий, A World Without Work указывает путь.

Мир без работы

Введение

«Великий кризис навоза» 1890-х годов не должен был вызывать удивления1. Некоторое время в больших городах, таких как Лондон и Нью-Йорк, самыми популярными видами транспорта были лошади — сотни тысяч из них. — тащить по улицам такси, телеги, фургоны, телеги и множество других транспортных средств. В качестве локомотивов лошади не были особенно эффективны: им приходилось делать перерыв, чтобы отдыхать и восстанавливаться каждые несколько миль, что отчасти объясняет, почему их было так много.2 Например, для эксплуатации базовой тележки требовалось не менее трех животных: два работали поочередно, чтобы тянуть ее, плюс одно в запасе на случай поломки. Конный трамвай, предпочтительный вид транспорта для жителей Нью-Йорка, полагался на команду из восьми человек, которые по очереди тащили его по специально проложенным путям. А в Лондоне тысячи двухэтажных автобусов, запряженных лошадьми, скромных по размеру версий сегодняшних красных, требовали для выполнения этой задачи около дюжины животных за штуку3.

С этими лошадьми пришел навоз — и много его.Здоровая лошадь производит от пятнадцати до тридцати фунтов навоза в день, что почти весит вес двухлетнего ребенка. в год, чтобы покрыть акр земли на высоту 175 футов, почти такую ​​же высоту, как Пизанская башня.5 Апокрифически, люди в то время экстраполировали эти расчеты на будущее, неизбежно заполненное навозом: нью-йоркский комментатор, предсказавший что груды скоро достигнут высоты окон третьего этажа, лондонский репортер, который воображал, что к середине двадцатого века улицы будут погребены под девятью футами материала.6 Кризис был связан не только с навозом. Тысячи разлагающихся мертвых лошадей были усеяны дорогами, многие были намеренно оставлены разлагаться до размеров, облегчающих утилизацию. Только в 1880 году из Нью-Йорка было вывезено около пятнадцати тысяч туш лошадей.7

Говорят, что политики не знали, что делать.8 Они не могли просто запретить лошадям выходить на улицу: животные были слишком важны. В 1872 году, когда в Соединенных Штатах разразилась так называемая конная чума, когда лошади были поражены одной из самых страшных вспышек конского гриппа в зарегистрированной истории, большая часть экономики страны остановилась.9 Некоторые даже винят эпидемию в Великом пожаре в Бостоне в том году; По их словам, семьсот зданий сгорели дотла, потому что не хватило лошадей, чтобы подвести к месту происшествия пожарное оборудование.10 Но поворот истории в том, что, в конце концов, политикам не о чем беспокоиться. В 1870-х годах был построен первый двигатель внутреннего сгорания. В 1880-х годах его установили в первом автомобиле. И всего несколько десятилетий спустя Генри Форд вывел автомобили на массовый рынок со своей знаменитой моделью T.К 1912 году в Нью-Йорке было больше машин, чем лошадей. Через пять лет в городе списали последний трамвай, запряженный лошадьми11. Великий навозный кризис закончился.

«Притча о хреновой чуши», как Элизабет Колберт назвала ее в New Yorker , рассказывалась много раз на протяжении многих лет12. В большинстве версий истории упадок лошадей освещается в оптимистическом свете, поскольку рассказ о технологическом триумфе, обнадеживающее напоминание о том, что важно оставаться непредубежденным, даже когда вы по колено в грязной, казалось бы, неразрешимой проблеме.Но для Василия Леонтьева, российско-американского экономиста, получившего Нобелевскую премию в 1973 году, те же события наводили на более тревожный вывод. Вместо этого он увидел, как новая технология, двигатель внутреннего сгорания, взяла на вооружение существо, которое на протяжении тысячелетий играло центральную роль в экономической жизни — не только в городах, но и на фермах и полях — и всего за несколько десятилетий , прогнал его в сторонку. В серии статей, написанных в начале 1980-х годов, Леонтьев сделал одно из самых печально известных заявлений современной экономической мысли.По его словам, то, что технический прогресс сделал с лошадьми, в конечном итоге сделает и с людьми: нас лишат работы. Он думал, что для них будут машины и тракторы, а для нас — компьютеры и роботы13.

Сегодня мир снова охвачен страхом Леонтьева. В Соединенных Штатах 30 процентов рабочих теперь считают, что их рабочие места, вероятно, будут заменены роботами и компьютерами в течение их жизни. В Великобритании такая же пропорция думает, что это может произойти в ближайшие двадцать лет14. В этой книге я хочу объяснить, почему мы должны серьезно относиться к подобного рода страхам — не всегда по сути, как мы увидим, но, безусловно, их дух.Хватит ли работы всем в двадцать первом веке? Это один из величайших вопросов нашего времени. На следующих страницах я буду утверждать, что ответ — «нет», и объясню, почему угроза «технологической безработицы» сейчас реальна. Я опишу различные проблемы, которые это создаст для нас — как сейчас, так и в будущем, — и, что наиболее важно, изложу, как мы можем реагировать.

Именно Джон Мейнард Кейнс, великий британский экономист, популяризировал термин «технологическая безработица» почти за пятьдесят лет до того, как Леонтьев записал свои опасения, выразив в лаконичной паре слов идею о том, что новые технологии могут вытеснить людей с работы.В дальнейшем я буду опираться на многие экономические аргументы, разработанные со времен Кейнса, чтобы попытаться лучше оглянуться на то, что происходило в прошлом, и получить более ясное представление о том, что ждет нас впереди. Но я также буду стремиться выйти за рамки узкой интеллектуальной территории, на которой живет большинство экономистов, работающих в этой области. Будущее работы поднимает захватывающие и тревожные вопросы, которые часто не имеют ничего общего с экономикой: вопросы о природе интеллекта, о неравенстве и почему это важно, о политической власти крупных технологических компаний, о том, что значит жить осмысленной жизнью. о том, как мы могли бы жить вместе в мире, который сильно отличается от того, в котором мы выросли.На мой взгляд, любая история о будущем работы, не затрагивающая и эти вопросы, неполна.

НЕ БОЛЬШОЙ ВЗРЫВ, А ПОСТЕПЕННОЕ ПОЛУЧЕНИЕ

Важной отправной точкой для размышлений о будущем работы является тот факт, что в прошлом многие другие аналогичным образом беспокоились о том, что их ждет впереди, и это было очень важно. неправильный. Сегодня беспокойство по поводу автоматизации распространилось не впервые, и впервые оно появилось не в 30-х годах прошлого века вместе с Кейнсом. Фактически, с тех пор, как, много веков назад, начался современный экономический рост, люди периодически страдали от приступов сильной паники по поводу того, что им на смену пришли машины.Однако эти опасения снова и снова оказывались неуместными. Несмотря на неуклонный поток технологических достижений на протяжении многих лет, всегда существовал достаточный спрос на работу людей, чтобы избежать появления больших скоплений постоянно перемещенных людей.

Итак, в первой части книги я начинаю с этой истории, исследуя, почему те, кто беспокоился о замене машин, неоднократно оказывались такими неправыми, и исследуя, как экономисты со временем изменили свое мнение о влиянии техники по работе.Затем я обращаюсь к истории искусственного интеллекта (ИИ) — технологии, которая захватила наше коллективное воображение в течение последних нескольких лет и во многом ответственна за новое чувство беспокойства, которое многие теперь испытывают по поводу будущего. На самом деле исследования ИИ начались много десятилетий назад, с первоначального всплеска энтузиазма и волнения, но затем последовал спад в долгую, глубокую зиму, когда не было достигнуто большого прогресса. Однако в последние годы произошло возрождение, интеллектуальная и практическая революция, которая застала врасплох многих экономистов, компьютерных ученых и других, пытавшихся предсказать, какие действия машины никогда не смогут выполнять.

Во второй части книги, опираясь на эту историю и пытаясь обойти интеллектуальные ошибки, которые другие делали раньше, я объясняю, как технологическая безработица может разворачиваться в двадцать первом веке. В недавнем опросе ведущие ученые-информатики заявили, что существует 50-процентная вероятность того, что машины превзойдут людей в «каждой задаче» в течение сорока пяти лет15. чтобы быть правдой.На самом деле, мне трудно в это поверить. Даже в конце века, вероятно, останутся задачи, которые либо трудно автоматизировать, либо невыгодно автоматизировать, либо их можно и выгодно автоматизировать, но мы все равно будем предпочитать, чтобы это делали люди. И несмотря на опасения, отраженные в этих опросах американских и британских рабочих, мне также трудно представить, что многие из сегодняшних рабочих мест полностью исчезнут в ближайшие годы (не говоря уже о новых типах рабочих мест, которые ожидаются в будущем). Я полагаю, что большая часть этой работы будет связана с некоторыми задачами, которые недоступны даже для самых способных машин.

Я рассказываю другую историю. Машины не будут делать все в будущем, но еще будут делать . И поскольку они медленно, но неуклонно берут на себя все больше и больше задач, люди будут вынуждены отступить к постоянно сокращающемуся набору видов деятельности. Вряд ли каждый сможет сделать то, что осталось сделать; и нет причин предполагать, что спрос будет достаточно для того, чтобы нанять всех, кто действительно в состоянии это сделать.

Другими словами, если вы взяли эту книгу, ожидая отчета о драматическом большом технологическом взрыве в ближайшие несколько десятилетий, после которого многие люди внезапно просыпаются и обнаруживают, что остались без работы, вы будете разочарованы.Этот сценарий маловероятен: некоторая работа почти наверняка останется в течение некоторого времени. Но со временем эта работа, вероятно, станет недоступной для все большего числа людей. И по мере того, как мы движемся в двадцать первом веке, спрос на человеческий труд, вероятно, постепенно исчезнет. В конце концов, того, что останется, будет недостаточно, чтобы обеспечить всех желающих традиционной хорошо оплачиваемой работой.

Полезно подумать о том, что это означает, — это рассмотреть влияние, которое автоматизация уже оказала на сельское хозяйство и производство во многих частях мира.Фермеры и фабричные рабочие по-прежнему нужны: эти рабочие места не исчезли полностью. Но количество необходимых рабочих упало в обоих случаях, иногда стремительно, даже несмотря на то, что эти отрасли производят больше продукции, чем когда-либо прежде. Короче говоря, на труд людей в этих секторах экономики больше нет достаточного спроса, чтобы удерживать на работе такое же количество людей. Конечно, как мы увидим, это сравнение имеет свои пределы. Но это по-прежнему полезно для выделения того, что на самом деле должно нас беспокоить в будущем: не мир без , любая работа вообще, как некоторые предсказывают, а мир без , достаточно работы для всех.

Существует тенденция рассматривать технологическую безработицу как радикальный разрыв с экономической жизнью сегодня, отвергать ее как фантастическую идею, вырванную из эфира чересчур невротичными шокированными экономистами. Изучая, как на самом деле может возникнуть технологическая безработица, мы поймем, почему такое отношение является ошибкой. Неслучайно сегодня беспокойство по поводу экономического неравенства усиливается одновременно с ростом беспокойства по поводу автоматизации. Эти две проблемы — неравенство и технологическая безработица — очень тесно связаны.Сегодня рынок труда — это главный способ, которым мы разделяем экономическое процветание в обществе: работа большинства людей является их основным, если не единственным, источником дохода. Огромное неравенство, которое мы уже наблюдаем на рынке труда, когда одни работники получают за свои усилия гораздо меньше, чем другие, показывает, что этот подход уже дает трещину. Технологическая безработица — это просто более крайняя версия этой истории, но она заканчивается тем, что некоторые рабочие вообще ничего не получают.

В заключительной части книги я распутываю различные проблемы, создаваемые миром с меньшим объемом работы, и описываю, что мы должны с ними делать.Первая — это только что упомянутая экономическая проблема: как разделить процветание в обществе, когда традиционный механизм для этого, платя людям за работу, которую они делают, менее эффективен, чем в прошлом. Затем я перехожу к двум вопросам, которые вообще не имеют отношения к экономике. Один из них — это рост больших технологий, поскольку в будущем в нашей жизни, вероятно, будет доминировать небольшое количество крупных технологических компаний. В двадцатом веке нашей главной проблемой, возможно, была экономическая мощь корпораций, но в двадцать первом она сменится страхами по поводу их политической власти .Другая проблема — это поиск смысла жизни. Часто говорят, что работа — это не просто средство получения заработной платы, но источник направления: если это верно, то мир с меньшим количеством работы может быть и миром с меньшей целью. Это проблемы, с которыми мы столкнемся, и каждая из них потребует ответа.

ЛИЧНАЯ ИСТОРИЯ

Истории и аргументы в этой книге в некоторой степени личные. Около десяти лет назад я начал серьезно думать о технологиях и работать.Однако задолго до этого это был неформальный интерес, над чем я часто размышлял. Мой отец, Ричард Сасскинд, защитил докторскую диссертацию в 1980-х годах в Оксфордском университете по искусственному интеллекту и праву. В те годы он укрылся в вычислительной лаборатории, пытаясь построить машины, которые могли бы решать юридические проблемы. (В 1988 году он продолжил совместную разработку первой в мире коммерчески доступной системы искусственного интеллекта). В последующие десятилетия его карьера строилась на этой работе, поэтому я вырос в доме, где загадки технологий были тем, чем мы занимаемся. пережеванный в разговоре за обеденным столом.

Когда я ушел из дома, я пошел в Оксфорд изучать экономику. И именно там я впервые познакомился с тем, как экономисты склонны думать о технологиях и работе. Это было очаровательно. Я был очарован плотностью их прозы, точностью их моделей, уверенностью их заявлений. Мне казалось, что они нашли способ избавиться от дезориентирующего беспорядка реальной жизни и раскрыть суть проблем.

Со временем мои первоначальные чары притупились.В конце концов он исчез. После учебы я присоединился к правительству Великобритании — сначала в отделе стратегии премьер-министра, затем в отделе политики на Даунинг-стрит, 10. Там, при поддержке технически подкованных коллег, я начал более тщательно думать о будущем работы и о том, может ли правительство каким-то образом помочь. Но когда я обратился за помощью к экономике, которую изучал на бакалавриате, это оказалось гораздо менее проницательным, чем я надеялся. Многие экономисты в принципе хотят закрепить рассказы, которые они рассказывают, только на основе прошлых свидетельств.Как сказал один выдающийся экономист: «Хотя все мы любим научную фантастику, книги по истории обычно являются более надежным путеводителем в будущее» 16. Меня не убедила такая точка зрения. То, что происходило в экономике до меня, радикально отличалось от того, что было раньше. Я нашел это очень смущающим.

Итак, я оставил свою должность в британском правительстве и, проведя время, проведенное в Америке, вернулся в академические круги, чтобы исследовать различные вопросы о будущем работы. Я защитил докторскую диссертацию по экономике, бросив вызов традиционным представлениям экономистов о технологиях и работе, и попытался придумать новый способ думать о том, что происходит на рынке труда.В то же время я объединился с моим отцом, чтобы написать The Future of the Professions , книгу, в которой исследовалось влияние технологий на опытных белых воротничков — юристов, врачей, бухгалтеров, учителей и других. Когда десять лет назад мы начали исследование этого проекта, существовало широко распространенное мнение, что автоматизация затронет только рабочих. Считалось, что профессионалы каким-то образом невосприимчивы к изменениям. Мы оспорили эту идею, описав, как новые технологии позволят нам решить некоторые из наиболее важных проблем в обществе — обеспечить доступ к правосудию, сохранить здоровье людей, обучить наших детей — не полагаясь на традиционных профессионалов, как мы делали в прошлом. .17

Выводы как из моего академического исследования, так и из нашей книги по профессиям, снова появятся на следующих страницах, отшлифованные в лучшую форму благодаря последующему опыту и размышлениям. Короче говоря, эта книга отражает мое личное путешествие, десятилетие, в течение которого я думал почти полностью об одной конкретной проблеме — о будущем работы.

ИМЕТЬ ХОРОШИЕ ПРОБЛЕМЫ

Хотя эти вступительные слова могут говорить об обратном, эта книга с оптимизмом смотрит в будущее. Причина проста: в ближайшие десятилетия технический прогресс, вероятно, решит экономическую проблему, которая доминировала над человечеством до сих пор.Если мы думаем об экономике как о пироге, как это любят делать экономисты, то традиционная задача заключалась в том, чтобы сделать этот пирог достаточно большим, чтобы каждый мог жить. На рубеже первого века нашей эры, если бы глобальный экономический пирог был разделен на равные части для всех в мире, каждый человек получал бы всего несколько сотен сегодняшних долларов в год. Большинство людей жили за чертой бедности. Прокатитесь на тысячу лет вперед, и будет примерно то же самое. Некоторые даже утверждают, что к 1800 году средний человек был не более материально обеспечен, чем его эквивалент в 100000 году до нашей эры.18

Но за последние несколько сотен лет экономический рост стремительно вырос, и этот рост был обусловлен техническим прогрессом. Экономических пирогов во всем мире стало намного больше. Сегодня глобальный ВВП на душу населения, стоимость этих отдельных частей одинакового размера, уже составляет около 10720 долларов в год (пирог на 80,7 триллиона долларов, разделенный между 7,53 миллиардами человек) 19. Если экономика продолжит расти со скоростью 2 процента в год, наши дети будут будь вдвое богаче нас. Если мы ожидаем более ничтожного годового роста на 1 процент, то наши внуки будут вдвое богаче, чем мы сегодня.Мы, по крайней мере в принципе, очень близко подошли к решению проблемы, которая мучила наших собратьев в прошлом. Как лирически выразился экономист Джон Кеннет Гэлбрейт, «человек на мгновение избежал бедности, которая так долго была его всеобъемлющей судьбой». 20

Странным образом технологическая безработица будет признаком этого успеха . В двадцать первом веке технический прогресс решит одну проблему — вопрос о том, как сделать пирог достаточно большим, чтобы каждый мог жить на него.Но, как мы видели, он заменит его тремя другими: проблемами неравенства, власти и цели. Возникнут разногласия по поводу того, как нам следует решать эти проблемы, как мы должны делиться экономическим процветанием, ограничивать политическую мощь больших технологий и обеспечивать смысл в мире с меньшим трудом. Эти проблемы потребуют от нас заняться некоторыми из самых сложных вопросов, которые мы можем задать, — о том, что государство должно и не должно делать, о природе наших обязательств перед другими людьми, о том, что значит жить осмысленной жизнью.Но это, в конечном счете, гораздо более привлекательные трудности, с которыми нужно бороться, чем та, которая преследовала наших предков на протяжении веков — как создать достаточно, чтобы каждый мог жить дальше.

Леонтьев однажды сказал, что «если бы лошади могли присоединиться к Демократической партии и проголосовать, то на фермах могло бы быть иначе» 21. Это шутливая фраза с серьезным смыслом. Лошади не контролировали свою коллективную судьбу, а мы -. Я не технологический детерминист: я не думаю, что будущее должно быть определенным.Я согласен с философом Карлом Поппером, врагом тех, кто считает, что железные рельсы нашей судьбы уже проложены для нас, чтобы катиться по ним, когда он говорит, что «будущее зависит от нас самих, и мы не зависим ни от чего». историческая необходимость »22. Но я также являюсь технологическим реалистом: я действительно думаю, что наше усмотрение ограничено. В двадцать первом веке мы будем создавать системы и машины, которые будут намного более мощными, чем те, которые есть сегодня. Я не верю, что нам удастся избежать этого факта.Эти новые технологии будут и дальше решать задачи, которые, как мы думали, могут выполнять только люди. Я тоже не верю, что этого можно избежать. Наша задача, на мой взгляд, состоит в том, чтобы принять эти неизбежные черты будущего как данность и при этом построить мир, в котором все мы можем процветать. Вот о чем эта книга.

Авторские права © 2020 Даниэль Сасскинд

Предисловие авторское право © 2021 Даниэль Сасскинд

Больше никаких работ | Джеймс Ливингстон

«Нанесите словесный удар всем тем — справа и слева — которые продолжают преклонять колени в обожании в Часовне Работы.»- голоса диссидентов

«Непревзойденный … в своей смелости и дерзости, все это в восхитительно забавном небольшом эссе, которое гарантированно доставит удовольствие студентам и заставит их усомниться в их индивидуальном коллективном будущем. Настоятельно рекомендуется». — Выбор

«Ливингстон наиболее убедителен как историк». — Public Books

«Манифест Джеймса Ливингстона отвечает на вопрос, почему у американцев такой« фетиш »с идеей полной занятости и что происходит, когда работа в Соединенных Штатах исчезает.Учитывая текущие дебаты об экономическом статусе Америки, современной американской жизни и зависимости от рабочей силы из стран третьего мира, новая политическая теория Ливингстона представляет собой новое понимание себя для американцев в эпоху длительной безработицы ». — Брюс Роббинс, Колумбийский университет,

.

«Читая No More Work , я получаю представление о том, каково это — иметь учителем Джима Ливингстона. Здесь нас ждут волнующие скачки исторического воображения — от Библии до Дэниела Белла, — подкрепленные чувством, столь же радикальным, как сама реальность.Я читаю эту книгу за один присест, но, как и лучшие книги, она останется со мной еще долгое время после того, как все закончится ». — Кори Робин, Бруклинский колледж и Центр выпускников Городского университета Нью-Йорка

“ No More Work , как ни странно, одновременно и грубая, и доброжелательная книга. Ливингстон крайне невежливо относится к культу капиталистической продуктивности, и все это делается ради счастья и удовольствия, которые могли бы быть нашими, если бы мы требовали меньше труда от себя и больше справедливости от нашего общества.»- Бенджамин Кункель, автор книги Utopia or Bust

. Книга

Excel не активируется при запуске макроса — Office

  • 2 минуты на чтение
  • Применимо к:
    Пакет обновления 1 для Office 2013, Excel 2013
Эта страница полезна?

Оцените свой опыт

да Нет

Любой дополнительный отзыв?

Отзыв будет отправлен в Microsoft: при нажатии кнопки отправки ваш отзыв будет использован для улучшения продуктов и услуг Microsoft.Политика конфиденциальности.

Представлять на рассмотрение

В этой статье

Примечание

Office 365 профессиональный плюс переименовывается в Приложения Microsoft 365 для предприятий . Дополнительные сведения об этом изменении см. В этом сообщении в блоге.

Симптомы

Когда вы запускаете макрос, который вызывает Workbook.Activate в книге Microsoft Excel 2013, книга не активируется, если для свойства ScreenUpdating задано значение False.

Временное решение

Чтобы обойти эту проблему, установите для свойства ScreenUpdating значение True перед вызовом метода Activate. При необходимости вы можете вернуть для него значение False после запуска метода Activate, как в следующем примере кода:

  Application.ScreenUpdating = True
Рабочие тетради (1). Активировать
Application.ScreenUpdating = False

Примечание

Этот код может вызвать мигание экрана и изменить содержимое, отображаемое в Excel во время выполнения макроса.

Дополнительная информация

В Excel 2013 была представлена ​​функция интерфейса единого документа (SDI). Книги Excel 2013 теперь являются окнами верхнего уровня в Windows. В этой конфигурации Windows обрабатывает активацию окон, а не Excel, управляя дочерними окнами, как это было в более ранних версиях программы.

В сценарии, описанном в разделе «Проблема», Excel запрашивает активацию книги Windows, но окно книги не соответствует требованиям активации Windows.

Очистите книгу Excel, чтобы она занимала меньше памяти — Office

  • Читать 8 минут
  • Применимо к:
    Excel 2016, Excel 2013
Эта страница полезна?

Оцените свой опыт

да Нет

Любой дополнительный отзыв?

Отзыв будет отправлен в Microsoft: при нажатии кнопки отправки ваш отзыв будет использован для улучшения продуктов и услуг Microsoft.Политика конфиденциальности.

Представлять на рассмотрение

В этой статье

Примечание

Office 365 профессиональный плюс переименовывается в Приложения Microsoft 365 для предприятий . Дополнительные сведения об этом изменении см. В этом сообщении в блоге.

Симптомы

После обновления до Microsoft Office 2013/2016 / Office 365 вы столкнетесь с одним или несколькими из следующих симптомов:

  • Компьютер использует больше памяти, когда вы открываете несколько книг Microsoft Excel 2013, сохраняете книги Excel или производите вычисления в книгах Excel.

  • Вы больше не можете открывать столько книг Excel в одном экземпляре, сколько могли до обновления до Excel 2013/2016.

  • При вставке столбцов в книгу Excel появляется сообщение об ошибке о доступной памяти.

  • При работе с таблицей Excel появляется следующее сообщение об ошибке:

      Недостаточно памяти для выполнения этого действия.
Попробуйте использовать меньше данных или закройте другие приложения.Чтобы увеличить доступность памяти, примите во внимание:
   - Использование 64-битной версии Microsoft Excel.
   - Добавление памяти к вашему устройству.

Причина

Начиная с Excel 2013 были внесены улучшения, требующие больше системных ресурсов, чем требовалось для более ранних версий. В этой статье определяются области в книгах Excel, которые используют много памяти, и описывается, как можно повысить эффективность работы файлов книги.

Дополнительные сведения об изменениях, внесенных в Excel 2013, см. В разделе Использование памяти в 32-разрядной версии Excel 2013.

Разрешение

Чтобы решить эту проблему, используйте следующие методы в том порядке, в котором они представлены. Если один из этих методов не помогает, переходите к следующему.

Примечание

Во многих книгах Excel есть несколько проблем, с которыми могут возникнуть проблемы. После устранения этих проблем ваша книга будет работать более плавно.

Рекомендации по форматированию

Форматирование может привести к тому, что книги Excel станут настолько большими, что будут работать неправильно.Часто Excel зависает или дает сбой из-за проблем с форматированием.

Метод 1. Устранение чрезмерного форматирования

Чрезмерное форматирование в книге Excel может привести к увеличению размера файла и снижению производительности. Форматирование будет считаться чрезмерным, если вы отформатируете целые столбцы или строки с помощью цвета или границ. Эта проблема также возникает, когда для форматирования требуется копирование или импорт данных с веб-страниц или баз данных. Чтобы устранить излишнее форматирование, используйте надстройку очистки формата, доступную в разделе Очистить избыточное форматирование ячеек на листе.

Если проблемы по-прежнему возникают после устранения избыточного форматирования, перейдите к способу 2.

Метод 2. Удалите неиспользуемые стили

Стили можно использовать для стандартизации форматов, используемых в книгах. Когда ячейки копируются из одной книги в другую, их стили также копируются. Эти стили продолжают увеличивать размер файла и могут в конечном итоге вызвать сообщение об ошибке «Слишком много разных форматов ячеек» в Excel при сохранении в более старые версии файлов.

Доступно множество утилит, удаляющих неиспользуемые стили. Если вы используете книгу Excel на основе XML (то есть файл .xlsx или файл .xlsm), вы можете использовать инструмент очистки стилей. Вы можете найти этот инструмент здесь.

Если проблемы по-прежнему возникают после удаления неиспользуемых стилей, переходите к методу 3.

Метод 3. Удаление фигур

Добавление большого количества фигур в электронную таблицу также требует много памяти. Фигура определяется как любой объект, расположенный в сетке Excel.Вот некоторые примеры:

  • Графики
  • Рисование фигур
  • Комментарии
  • Картинки
  • SmartArt
  • Изображения
  • WordArt

Часто эти объекты копируются с веб-страниц или других листов и скрыты или находятся друг на друге. Часто пользователь не подозревает об их присутствии.

Чтобы проверить формы, выполните следующие действия:

  1. На главной ленте щелкните Найти и выбрать , а затем щелкните Область выбора .
  2. Щелкните Фигуры на этом листе . Фигуры отображаются в списке.
  3. Удалите ненужные формы. (Значок глаза показывает, видна ли форма.)
  4. Повторите шаги с 1 по 3 для каждого листа.

Если проблемы по-прежнему возникают после удаления фигур, следует изучить соображения, не связанные с форматированием.

Метод 4. Удалить условное форматирование

Условное форматирование может привести к увеличению размера файла.Это происходит, когда условное форматирование файла повреждено. Вы можете удалить условное форматирование, чтобы проверить, не связана ли проблема с повреждением форматирования. Чтобы удалить условное форматирование, выполните следующие действия:

  1. Сохраните резервную копию файла.
  2. На главной ленте щелкните Условное форматирование .
  3. Удалить правила со всего листа.
  4. Выполните шаги 2 и 3 для каждого рабочего листа в книге.
  5. Сохраните книгу под другим именем.
  6. Посмотрите, решена ли проблема.

Если удаление условного форматирования решает проблему, вы можете открыть исходную книгу, удалить условное форматирование, а затем повторно применить его.

Проблема осталась?

Если ни один из этих методов не работает, вы можете подумать о переходе на 64-разрядную версию Excel, разделении книги проблем на другие книги или обращении в службу поддержки для дополнительного устранения неполадок.

Рекомендации по расчету

Помимо форматирования, вычисления также могут вызывать сбои и зависания в Excel.

Метод 1. Откройте книгу в последней версии Excel

Открытие книги Excel в первый раз в новой версии Excel может занять много времени, если книга содержит много вычислений. Чтобы открыть книгу в первый раз, Excel необходимо пересчитать книгу и проверить значения в книге. Дополнительные сведения см. В следующих статьях:

Если файл продолжает медленно открываться после того, как Excel полностью пересчитает файл и вы сохраните файл, перейдите к способу 2.

Метод 2: формулы

Просмотрите свою рабочую книгу и изучите типы используемых вами формул. Некоторые формулы требуют много памяти. К ним относятся следующие формулы массива:

  • ПРОСМОТР
  • КОСВЕННАЯ
  • СМЕЩЕНИЯ
  • ИНДЕКС
  • МАТЧ

Их можно использовать. Однако помните о диапазонах, на которые вы ссылаетесь.

Формулы, ссылающиеся на целые столбцы, могут привести к снижению производительности в.xlsx файлы. Размер сетки вырос с 65 536 строк до 1 048 576 строк и с 256 (IV) столбцов до 16 384 (XFD) столбцов. Популярным способом создания формул, хотя и не лучшим, было обращение к целым столбцам. Если вы ссылались только на один столбец в старой версии, вы включали только 65 536 ячеек. В новой версии вы ссылаетесь на более чем 1 миллион столбцов.

Предположим, у вас есть следующая ВПР:

  = ВПР (A1; $ D: $ M; 2; ЛОЖЬ)

В Excel 2003 и более ранних версиях эта ВПР ссылалась на всю строку, которая включала только 655 560 ячеек (10 столбцов x 65 536 строк).Однако в новой, более крупной сетке та же формула ссылается почти на 10,5 миллиона ячеек (10 столбцов x 1 048 576 строк = 10 485 760).

Это исправлено в Office 2016/365 версии 1708 16.0.8431.2079 и более поздних. Для получения информации о том, как обновить Office, см. Раздел Установка обновлений Office.

Для более ранних версий Office вам может потребоваться реконструировать формулы, чтобы ссылаться только на те ячейки, которые требуются для ваших формул.

Примечание

Проверьте определенные имена, чтобы убедиться, что у вас нет других формул, которые ссылаются на целые столбцы или строки.

Примечание

Этот сценарий также произойдет, если вы используете целые строки.

Если проблемы по-прежнему возникают после изменения формул, чтобы они ссылались только на используемые ячейки, перейдите к методу 3.

Метод 3. Вычисление по книгам

Ограничьте количество формул, выполняющих вычисления в книгах. Это важно по двум причинам:

  • Вы пытаетесь открыть файл по сети.
  • Excel пытается вычислить большие объемы данных.

Вместо того, чтобы выполнять вычисления по сети, поместите формулу в одну книгу, а затем создайте простую ссылку из одной книги в другую.

Если проблема не исчезнет после того, как вы измените формулы, чтобы они ссылались только на ячейки, а не на вычисления в книгах, переходите к методу 4.

Метод 4: Неустойчивые функции

Ограничьте использование изменчивых функций в книге. Вам не обязательно иметь сотни ячеек, которые используют функцию СЕГОДНЯ или СЕЙЧАС.Если вам нужно иметь текущую дату и время в вашей электронной таблице, используйте функцию один раз, а затем укажите на функцию через определенное имя ссылки.

Если проблема не исчезнет после того, как вы ограничите количество изменчивых формул, перейдите к методу 5.

Метод 5. Формулы массива

Формулы массивов очень эффективны. Но их нужно использовать правильно. Важно не добавлять в массив больше ячеек, чем необходимо. Если в ячейке в вашем массиве есть формула, требующая вычисления, расчет выполняется для всех ячеек, на которые есть ссылка в этой формуле.

Дополнительные сведения о том, как работают массивы, см. В разделе «Производительность Excel 2010: советы по оптимизации препятствий для производительности».

Если проблема не исчезнет после обновления формул массива, перейдите к методу 6.

Метод 6. Определенные имена

Определенные имена используются для ссылки на ячейки и формулы по всей книге, чтобы добавить «понятное имя» к формулам. Вы должны проверить любые определенные имена, которые ссылаются на другие книги или временные файлы Интернета.Обычно эти ссылки не нужны и замедляют открытие книги Excel.

Инструмент «Диспетчер имен» можно использовать для просмотра скрытых определенных имен, которые не отображаются в интерфейсе Excel. Этот инструмент позволяет просматривать и удалять определенные имена, которые вам не нужны.

Если Excel продолжает аварийно завершать работу и зависать после удаления ненужных определенных имен, переходите к методу 7.

Метод 7. Ссылки и гиперссылки
Сила

Excel заключается в его способности вводить данные в реальном времени из других электронных таблиц.Проведите инвентаризацию файла и внешних файлов, на которые он ссылается. В Excel нет ограничений на количество книг Excel, которые можно связать, хотя есть несколько проблем, с которыми вы можете столкнуться. Протестируйте файл без ссылок, чтобы определить, в этом ли проблема или в одном из связанных файлов.

Переход на

Это наиболее распространенные проблемы, вызывающие зависание и сбои в Excel. Если у вас по-прежнему возникают сбои и зависания в Excel, вам следует подумать об открытии заявки в службу поддержки Microsoft.

Дополнительная информация

Если ни один из этих методов не помог, вам следует подумать о переходе на 64-разрядную версию Excel или разбиении вашей проблемной книги на разные книги.

Как устранить ошибки «доступные ресурсы» в Excel

Excel: устранение сбоев и неполадок в книге Excel

лучших книг о будущем работы

Мы говорим о будущем работы.Не могли бы вы начать с объяснения, как в целом вы думаете о будущем работы и что искали, выбирая книги?

На мой взгляд, чтобы ясно подумать о будущем работы, мы должны начать с рассмотрения прошлого: унаследованных идей о влиянии технологий на работу и традиционных взглядов на то, как мы должны реагировать. Размышляя о том, что мы сделали правильно и неправильно, мы можем лучше подготовиться к будущему. Мои первые два варианта отражают это: одна книга отражает популярный взгляд на возможности машин; другой — общий план ответа на вызов автоматизации.Мои оставшиеся три варианта сосредоточены на различных проблемах, с которыми, я думаю, мы столкнемся в ближайшие годы.

Авторы: Фрэнк Леви и Ричард Дж. Мурнейн,

Читать

Когда я начал думать о влиянии технологий на работу, почти десять лет назад, я бы начал с книги Новое разделение труда , основанной на увлекательной работе, проделанной Фрэнком Леви и Ричардом Мурнэйном — это мой первый выбор.

Эта книга содержит раннюю формулировку взгляда на возможности машин, который какое-то время доминировал в экономике. Частично это основано на особом понимании того, как машины должны работать: они должны каким-то образом копировать образ мышления и рассудка людей, чтобы превзойти их. Согласно аргументам, если вы хотите автоматизировать задачу, то вы должны попытаться раскрыть правила, которым следуют люди при выполнении этой задачи, и зафиксировать их в наборе явных инструкций для машины.Если вы можете зафиксировать, как люди выполняют задачу, с помощью набора правил, то эту задачу можно автоматизировать. Но если вы не можете, то эта задача, скорее всего, будет недоступна для машин.

«Я не думаю, что мы достаточно серьезно относимся к угрозе мира, в котором людям не хватает хорошо оплачиваемой работы»

Эта точка зрения не ограничивается экономикой. Одно время он был популярен в области искусственного интеллекта. Я знаю это, потому что мой отец, с которым я был соавтором книги под названием The Future of the Professions еще в 2015 году, написал докторскую диссертацию по искусственному интеллекту и праву еще в 1980-х годах в Оксфордском университете.Почти сорок лет назад он был в авангарде, пытаясь построить системы, которые могли бы решать юридические проблемы. И что важно, философия того, что он делал тогда, была очень похожа на то, что эти экономисты разрабатывали несколько лет спустя; он думал, что если вы хотите создать систему для выполнения юридической задачи, вам нужно сесть с человеком-юристом, попросить ее объяснить вам, как она выполнила эту задачу, а затем зафиксировать это объяснение в наборе четких правил для машины, чтобы следовать.

В экономике этот взгляд на возможности машин привел к очень важному различию — между так называемыми «рутинными» задачами и «нестандартными» задачами. Задача является «рутинной», если человек может сформулировать, как она ее выполняет; если она не может, задача считается «нестандартной». Мысль заключалась в том, что мы можем автоматизировать только «рутинные» задачи, потому что это единственные те, для которых мы можем легко сформулировать и написать явные правила, которым должна следовать машина. Это различие теперь широко распространено за пределами академического мира.Подумайте, как часто люди, комментируя будущее работы, могут утверждать, что машины могут выполнять только «повторяющиеся», «основанные на правилах» или «четко определенные»; это просто разные слова для «рутины». И наоборот, они могут сказать, что машины борются с задачами, которые «трудно определить» или «сложны»; это другие способы сказать «необычный». Новое разделение труда , таким образом, довольно хорошо отражает ранний взгляд на возможности машин, который какое-то время доминировал в экономике, искусственном интеллекте и более широкой жизни.

Однако в последнее время возникла проблема с таким взглядом на возможности машины. Что общего у управления автомобилем, постановки медицинского диагноза и мимолетного опознания птицы? Что ж, это все задачи, которые еще не так давно, как думали ведущие экономисты, невозможно легко автоматизировать. Но сегодня все они могут быть в какой-то степени. Практически все крупные производители автомобилей имеют программы для беспилотных автомобилей. Существует бесчисленное множество систем, которые могут диагностировать проблемы со здоровьем.И есть даже приложение, разработанное Корнельской лабораторией орнитологии, которое может сказать вам, на какую птицу вы смотрите, если вы быстро ее сфотографируете.

Почему экономисты думали, что эти задачи недоступны для машин? Потому что все они являются «нестандартными» задачами по их определению, которое я описал ранее. Например, спросите врача, как он ставит медицинский диагноз, и ему будет сложно сказать вам, каким именно правилам она следует. Она могла бы дать вам пару грубых советов, но, в конце концов, она будет бороться.Вместо этого она будет апеллировать к таким вещам, как интуиция, инстинкт, опыт и суждения. Трудно сформулировать, как мы используем эти способности, и поэтому считалось, что очень трудно автоматизировать задачи, которые требовали их: если человек не может объяснить, как он выполняет задачу, аргумент идет, с чего мы начинаем писать набор правил, которым должна следовать машина?

«Машины все в большей степени способны выполнять задачи, принципиально отличные от людей, без необходимости копировать наши рассуждения или мыслительные процессы»

Итак, что пошло не так? Благодаря недавним достижениям в области вычислительной мощности, возможностей хранения данных и разработки алгоритмов, машины все в большей степени могут выполнять задачи принципиально другими способами, чем люди, без необходимости копировать наши рассуждения или мыслительные процессы.В результате теперь гораздо меньше имеет значение то, что мы изо всех сил пытаемся сформулировать, как мы выполняем определенные действия. Возьмем систему, недавно разработанную группой исследователей из Стэнфорда, которая может определить, является ли веснушка злокачественной, так же точно, как ведущие дерматологи. Как это работает? Это не попытка скопировать суждение или интуицию врача-человека. Вместо этого у него есть база данных о 129 450 прошлых случаях, и он запускает то, что по сути является алгоритмом распознавания образов, через эти случаи, выискивая сходство между ними и конкретной фотографией рассматриваемой проблемной веснушки.Он выполняет задачу нечеловеческим образом, основываясь на анализе большего количества возможных случаев, чем любой врач-человек мог бы надеяться проанализировать за свою жизнь.

Более глубокое следствие этих технологических достижений состоит в том, что различие между «рутинным» и «нестандартным», которое определяет то, как многие люди все еще думают об автоматизации, на самом деле гораздо менее полезно, чем это было в прошлом. Машины берут на себя все больше и больше «нестандартных» задач. Это то, что меня восхищает и беспокоит в моих статьях и исследованиях.

Когда был написан Новое разделение труда ?

Книга в мягкой обложке вышла в 2005 году, то есть 16 лет назад. Я не думаю, что различие между «рутинным» и «нестандартным» когда-либо явным образом проводится в этой книге — возможно, в литературе это появилось немного позже, — но это одно из первых мест в экономике, где мы видим этот акцент. о «правилах» и об этой озабоченности попытками уловить те, которым люди следуют, пытаясь автоматизировать задачу. Вот почему это такая ценная книга.

Я написал Мир без работы отчасти в ответ на очевидное нарушение этого различия. Я считаю удивительным, что так много действий, которые, как мы раньше думали, были вне досягаемости машин, все больше автоматизируются. И я не думаю, что мы достаточно серьезно относимся к угрозе мира, в котором люди не могут выполнять достаточно хорошо оплачиваемой работы, из-за этих выдающихся технологических достижений.

Даже несмотря на то, что в некотором смысле это было принято, какие выводы делают авторы о будущем работы, учитывая их предположения о технологическом развитии?

Более широкая литература, созданная вокруг этой книги, имеет тенденцию поддерживать оптимистический взгляд на будущее работы.Это побуждает нас думать, что есть некоторая большая сфера деятельности, а именно все эти «нестандартные» задачи, которые мы не можем автоматизировать. Я опасаюсь, что это уже не так. Однако вместо того, чтобы пытаться определить новые границы возможностей машин, я в своей работе доказываю, что более полезный способ думать о новых технологиях состоит в том, что они неуклонно — постепенно, но неуклонно — становятся более способными, посягая на задачи, которые мы когда-то думал, что только люди могут делать.

Клаудиа Голдин и Лоуренс Ф. Кац

Читать

Давайте перейдем к вашей следующей книге, это «Гонка между образованием и технологиями» Лоуренса Каца и Клаудии Голдин.Что это может сказать нам о будущем работы?

Эта книга важна, потому что она отражает еще один общепринятый взгляд на автоматизацию: лучший ответ на вызов — это «дополнительное» образование. И делает это удивительно ясно и увлекательно.

Книга является реакцией на эмпирическую загадку, возникшую на рынках труда во второй половине 20 века. За это время, особенно в США, увеличилось количество выпускников колледжей и университетов.А в экономике, если предложение чего-то увеличивается, можно ожидать, что цена на это упадет. Но загадка состоит в том, что вместо этого росла заработная плата, которую эти люди получали по сравнению с другими — так называемая «надбавка за квалификацию». Как такое могло быть? Ответ заключается в том, что новые технологии были «предвзятыми», что люди, у которых за плечами было больше лет формального образования, были более способны, чем другие, использовать их продуктивно, и поэтому спрос на их усилия вырос. В результате, даже несмотря на то, что предложение квалифицированных специалистов увеличивалось, спрос на их работу вырос настолько, что их заработная плата по-прежнему повышалась по сравнению с теми, кто не получил формального образования.

Получайте еженедельный информационный бюллетень Five Books

Вот почему в книге утверждается, что лучший ответ на технологические изменения — это повышение уровня образования: если технология приносит пользу тем, кто обладает навыками, тогда вы должны постараться и убедиться, что ваша рабочая сила настолько квалифицирована, насколько это возможно. Между рабочими и машинами существует метафорическая «гонка», и по мере того, как последние становятся более способными, вы должны дать первым больше образования, чтобы не отставать. В начале 20-го века «больше» означало «больше людей»: массовое образование было целью, чтобы каждый, независимо от его происхождения, имел доступ к формальному школьному образованию.Но по прошествии века «больше» стало означать «более продвинутый»; поощрение людей к поступлению в колледж и университет для получения ученых степеней.

Эта книга, как и моя первая книга, также поддерживает оптимистичный рассказ о будущем работы. Это говорит о том, что по мере ускорения технологического прогресса есть эффективный способ ответить: больше образования. Я ожидаю, что многие политики, если бы они прочитали эту книгу, кивнули бы в знак согласия. Однако меня беспокоит — и это беспокойство все чаще разделяют и другие, — что начинают проявляться ограничения для образования.

В некотором смысле, я полагаю, что взгляд Леви и Мурнэйна на мир, по крайней мере, имел то утешительное достоинство, что можно было идентифицировать вещи, которые не собирались делать излишними машинами, и, следовательно, обучать людей выполнять такие задачи. Когда эти различия исчезли, стало ли труднее решить, какое образование нам нужно для работы в будущем?

Да, это растущая проблема. Хотя на самом деле эти две книги довольно хорошо дополняют друг друга. Естественный вопрос, который можно задать Кацу и Голдину: «Почему же технология была предвзята к навыкам в течение последних нескольких десятилетий?» И книга Леви и Мурнэйн дает один полезный ответ: квалифицированная работа, как правило, связана с задачами, требующими умственных способностей. такие как творчество, суждение, сочувствие, и их трудно уловить в наборе четких инструкций, которым машина должна следовать.Короче говоря, если использовать старое различие, они, как правило, включают в себя «нестандартные» задачи, и именно поэтому их так сложно автоматизировать. Вот почему существует такой большой спрос на людей, чтобы они занимались этой деятельностью.

В качестве отступления стоит отметить, что, когда я использую слово «квалифицированный», я использую его в экономистском смысле этого слова, а именно, чтобы отразить объем формального образования, имеющегося у кого-то за плечами. Это очень частное употребление термина, и есть очевидная разница между ним и более обыденным использованием слова «квалифицированный».Это, совершенно справедливо, часто имеет очень мало общего с образованием. Это не означает, что какой-либо термин неверен, но важно четко понимать, что именно имеют в виду экономисты, чтобы не вызвать каких-либо расстройств или оскорблений.

Наконец, помните, что не только виды деятельности, которые выполняют квалифицированные работники, обычно являются относительно «нестандартными»: это также тот случай, когда многие задачи, выполняемые людьми с низкооплачиваемой службой, являются «нестандартными», поскольку хорошо. Например, те, кто работает медсестрой или социальным работником, или в ресторанах и кафе, склонны опираться на такие способности, как ловкость рук или навыки межличностного общения, которые до недавнего времени также было трудно автоматизировать.

Многие из них стали передовыми во время кризиса Covid.

Это очень важный момент. Особенно тревожной особенностью пандемии является то, что многие из этих служебных ролей, которые в прошлом было так трудно автоматизировать, больше всего пострадали от вируса. Уголок рынка труда, который, как можно было надеяться, стать важным источником создания рабочих мест в будущем, был полностью уничтожен за последние несколько месяцев.

Тем не менее, я хочу сказать немного больше о более раннем заявлении о том, что в образовании как ответ на автоматизацию появляются новые ограничения.В книге « Мир без работы», я описываю два разных способа, по которым люди могут оказаться без работы из-за технологических изменений. Это различие помогает понять, почему я беспокоюсь об образовании. Один из способов — это то, что я называю «технологической фрикционной безработицей»; здесь предстоит еще много работы, проблема в том, что люди не могут выполнять эту работу по разным причинам. Другой — то, что я называю «структурной технологической безработицей»; здесь просто не хватает работы, чтобы обойтись без остановки.Проблема с образованием в том, что это несовершенное решение первого и относительно бессильный ответ на второе. Позволь мне объяснить.

Самая известная причина фрикционной технологической безработицы заключается в том, что люди не имеют необходимых навыков для имеющихся рабочих мест. В данном случае больше образования кажется подходящим ответом: мы должны дать людям навыки, чтобы не отставать от метафорической «гонки» Голдина и Каца с новыми технологиями. Однако меня беспокоит то, что политики не всегда понимают, насколько сложным является мероприятие для тех, кто хочет принять в нем участие.Начнем с того, что многие участники этой гонки уже бегают так быстро, как могут: как отмечали другие, очень трудно заставить более 90 процентов людей в стране закончить среднюю школу или получить более 50 баллов. процентов людей, окончивших университет. В свою очередь, темп этой гонки ускоряется: например, базовой грамотности и счета могло хватить, чтобы не отставать от этой гонки в начале 20-го века, когда люди переходили из сельского хозяйства на фабрики или из фабрик в офисы для первый раз, но их уже мало.Чтобы не отставать, требуется все более высокая квалификация. Так что это первое ограничение для образования: оно не всегда может решить несоответствие навыков, которое мешает некоторым людям взяться за имеющуюся работу.

«Если мы окажемся в мире, где просто не хватит работы, мы будем вынуждены подумать о более радикальных вмешательствах»

Важно отметить, что существуют и другие несоответствия, которые могут вызвать фрикционную технологическую безработицу: а образование, по крайней мере в традиционном понимании, не может адекватно их решить.Один из них — это «несоответствие мест», когда люди просто не живут в том же месте, где создаются рабочие места. Кроме того, существует «несоответствие идентичности», когда люди имеют определенное представление о себе, основанное на определенном виде работы, и желают оставаться безработными, чтобы защитить свою идентичность. Чтобы убедиться в этом, представьте себе взрослых мужчин в США, которых новые технологии вытеснили с производственных ролей. Некоторые говорят, что предпочли бы остаться безработными, чем заняться — и это действительно неудачный термин — так называемая «работа с розовыми воротничками», термин, призванный отразить тот факт, что многие рабочие места, которые трудно автоматизировать, выполняются непропорционально. женщинами.Так, 97,7% учителей детских садов и начальных школ, 92,2% медсестер и 82,5% социальных работников в США — женщины. Опять же, как я уже говорил, не очевидно, как образование решает проблему несоответствия места или несоответствия идентичности. Это второй предел образования.

Третий и последний предел образования состоит в том, что оно не кажется эффективным ответом на структурную технологическую безработицу. Если мы окажемся в мире, где просто недостаточно рабочих мест, мы будем вынуждены рассмотреть более радикальные меры вмешательства: возможно, базовый доход или схему гарантий занятости.

Итак, чем же так интересна эта книга Каца и Голдина? Потому что он четко и изящно отражает преобладающее мнение о том, как лучше всего реагировать на автоматизацию: через дополнительное образование. Если новые технологии делают высококвалифицированный труд более ценным и важным, если между людьми и машинами идет «гонка», тогда нам нужно дать людям навыки, необходимые для того, чтобы не отставать. Но, как я уже сказал, я думаю, что это только до предела. Мир с меньшим количеством работы ставит перед нами проблемы, которые невозможно решить одним только образованием.

Следующим в вашем списке книг о будущем работы будет Essays in Persuasion Джона Мейнарда Кейнса и, в частности, одно эссе «Экономические возможности наших внуков». Нам осталось десять лет до 2030 года, который, я думаю, имел в виду Кейнс, когда мы будем жить в блаженном безделье. Расскажите, почему вы выбрали эту книгу. Я подозреваю, что, хотя доказать, что Кейнс был неправ, легко, вы собираетесь сказать нам, что в некотором смысле он предложил некоторые важные идеи, которые были правильными.

Совершенно верно. Следующие три книги посвящены проблемам, с которыми мы столкнемся в мире, где меньше работы. Это эссе Кейнса — одна из самых известных статей о будущем работы. И что, на мой взгляд, он так чудесно отражает — и в этом смысле Кейнс был прав, — это то, что в 21 веке технический прогресс собирается решить «традиционную экономическую проблему», которая веками преследовала наших предков. Если мы думаем об экономике как о пироге, как это любят делать экономисты, то эта традиционная проблема заключалась в следующем: «Как сделать мировой экономический пирог достаточно большим, чтобы на него мог жить каждый?»

Если бы вы вернулись в начало первого века нашей эры, возьмете глобальный экономический пирог и разделите его на равные части для всех в мире, большинство людей получило бы несколько сотен сегодняшних долларов.Прокатитесь на тысячу лет вперед, и будет примерно то же самое. Почти все жили за чертой бедности или около нее. Но за последние несколько сотен лет экономический рост ускорился благодаря техническому прогрессу. В результате мировой экономический пирог резко увеличился в размерах. Сегодня глобальный ВВП на душу населения, стоимость этих отдельных кусочков пирога, уже приближается к 11000 долларов. Как и предполагал Кейнс, мы очень близко подошли к решению традиционной экономической проблемы, борьбы за выживание, которая так долго занимала человечество.Частично это предвидение и делает его эссе таким увлекательным.

«Я не думаю, что это совпадение, что опасения по поводу неравенства усиливаются сегодня точно в то же время, что и беспокойство по поводу автоматизации»

Но есть также ошибка суждения, которая проходит через эссе Кейнса. Он был прав в том, что теоретически мы очень близко подошли бы к решению этой фундаментальной экономической проблемы — что экономический пирог будет достаточно большим, чтобы каждый мог жить. Но он ошибался, полагая, что на практике каждый автоматически получит свой кусок.Он предполагал, что, когда наше коллективное процветание станет достаточно большим, все мы сможем сидеть сложа руки и наслаждаться жизнью, полной досуга. Но он никогда не задавался вопросом о распределении: как мы на самом деле поделим этот экономический пирог? Как сделать так, чтобы каждый член общества получил справедливый кусок?

Посмотрите вокруг сегодня. Это правда, что у некоторых людей есть большие куски. Но у очень многих других очень мало, если вообще есть. Кейнс не обратил внимания на этот вопрос распределения, и я ожидаю, что это будет великая экономическая проблема 21 века.В предстоящие десятилетия технический прогресс сделает нас более коллективным процветанием, чем когда-либо прежде, но нам нужно будет найти способ разделить это процветание, когда наш традиционный механизм для этого — оплата людям за работу, которую они выполняют, — далек от менее эффективен, чем мог бы быть в прошлом. Технологический прогресс, вероятно, решит одну экономическую проблему, традиционную, как сделать пирог достаточно большим, но он заменит ее другой — как нам справедливо ее разделить?

Возвращаясь к тому, что вы говорили при обсуждении первых двух книг, не кажется очень обнадеживающим, что рынок труда или то, что от него осталось, поможет решить эту проблему распределения.Означает ли это гораздо более сильную роль государства и как можно достичь консенсуса, чтобы государство взяло на себя эту роль?

Позвольте мне сделать пару замечаний. Иногда существует тенденция отвергать идею технологической безработицы как своего рода отдаленную угрозу, которая вырисовывается вне поля зрения, и что нам действительно не нужно беспокоиться об этом сейчас. Но я считаю это большой ошибкой. Я не думаю, что это совпадение, что опасения по поводу неравенства усиливаются сегодня ровно в то же время, когда растут опасения по поводу автоматизации.Эти две проблемы очень тесно связаны. Сегодня рынок труда — это главный путь к процветанию общества. Работа большинства людей — их единственный источник дохода. Виды неравенства, которые мы наблюдаем на рынке труда сегодня, показывают, что этот подход уже дает трещину; одни люди получают за свои усилия гораздо больше, чем другие. На мой взгляд, технологическая безработица — это всего лишь более крайняя версия той же истории, но она заканчивается тем, что некоторые люди вообще ничего не получают. Итак, эта проблема распределения не нова; сегодняшнее неравенство уже представляет нам это.Технологическая безработица просто создаст более крайнюю ее версию.

«Кейнс не обратил внимания на этот вопрос распределения, и я ожидаю, что это будет великая экономическая проблема 21 века».

В мире с меньшим объемом работы, как я упоминал ранее, нам придется решать вопрос о распределении. И, на мой взгляд, единственный эффективный способ распределения доходов в обществе, если мы не можем полагаться на рынок труда, — это, как вы говорите, через более широкую роль государства.Я называю это Большим государством. Но это не большое государство 20-го века, когда команды умных людей сидят в центральных правительственных учреждениях, изучают экономические планы и пытаются управлять экономической деятельностью издалека. Я имею в виду небольшой объем производства; это большое состояние распространения. Государство гораздо активнее участвует в обеспечении благосостояния общества, если рынок труда не в состоянии делать это эффективно.

Теперь вопрос о согласии. Я пока ничего не сказал о пандемии, но, размышляя о будущем работы, в последние несколько месяцев так примечательно то, что мы оказались в мире с меньшим объемом работы — не потому, что роботы забрали все рабочие места, но из-за того, что этот вирус подорвал спрос, на который полагаются многие из этих рабочих мест, и меры вмешательства, которые потребовались для сдерживания распространения вируса, еще больше ухудшили экономические дела.И нам пришлось столкнуться именно с проблемой распределения, о которой я упоминал ранее: «Как мы разделяем доходы в обществе, если по разным причинам мы не можем полагаться на мир труда для этого?»

Что мы видим в ответ на эту проблему? Мы видели большое государство. Во всем мире государства шагнули вперед беспрецедентными способами, чтобы разделить процветание в обществе. У нас в Великобритании действует схема увольнения, когда около 10 миллионов сотрудников в какой-то момент получают до 80% своей заработной платы, выплачиваемой государством.И мы видели подобные вмешательства в других местах; иногда гранты и ссуды, иногда другие виды социальной помощи и поддержки. Идеи в моей книге, которые всего несколько месяцев назад некоторые могли бы отвергнуть как диковинные или невозможные — например, что-то вроде базового дохода, — сегодня стали совершенно обычным явлением, когда мы думаем о том, как мы реагируем на нынешний мир, вызванный пандемией, с меньшими затратами. Работа. Последние несколько месяцев демонстрируют, что, когда мы снова столкнемся с проблемой распределения в будущем, ключевая часть ответа на нее будет осуществляться через государство.И, учитывая то, что мы видели за последние несколько месяцев, я ожидаю, что люди захотят это поддержать.

В этот раз мы распределили доход, но еще не собрали.

Хороший способ выразиться. Мы взяли в долг огромную сумму: Великобритания собирается установить рекорд по займам в мирное время в этом году; США уже заняли в пять раз больше, чем они сделали в разгар мирового финансового кризиса 2007-08 гг. Но, как вы говорите, мы его не собрали; мы только что взяли его.Вопрос о том, как мы на самом деле собираемся заплатить за эти выдающиеся расходы, начинает подниматься на вершину современных политических дискуссий.

Большая часть моей новой книги посвящена этому вопросу. Мы не можем продолжать брать взаймы бесконечно. Мы должны думать о налогах — кого и что мы должны обложить налогом и в каком размере.

Опять же, если подумать очень просто, если у вас есть очень высокооплачиваемая группа людей наверху, выдолбленная середина с относительно плохо оплачиваемой нижней частью общества, вы ожидаете — по крайней мере в качестве первоначального предположения — что если нужно перераспределить доход, он должен перераспределяться сверху, более непропорционально, чем сейчас.

Верно, и это важная часть истории. Один общий принцип заключается в том, что мы должны облагать налогом ценный капитал, где бы он ни находился в экономике, а затем распределять доход между теми, у кого его нет. Частью этого ценного капитала является человеческий капитал, навыки и способности, которыми обладают люди. Но есть еще и традиционный капитал; например, сами системы и машины. Я не очень поддерживаю идею «налога на роботов», но думаю, что дух идеи о том, что мы должны облагать налогом любой капитал, который становится все более ценным и важным, является правильным.

По-видимому, еще одна вещь, которую нужно сделать, — это просто найти способ более равномерно распределить капитал. Если трудовые доходы становятся все более неравными, люди могут получать от этого доход. Или это просто одно и то же по-другому?

Нет, я думаю, что это другой и важный аспект Большого государства. Его роль не может заключаться в том, чтобы просто облагать налогом тех, кто владеет ценным капиталом, и делиться полученными доходами с теми, кто этого не делает. Речь также идет о более широком распределении этого капитала в обществе.Вот почему, например, я исследую в книге своего рода фонд благосостояния граждан — нечто подобное суверенному фонду благосостояния, но хранимый от имени граждан. Это также может дать людям реальную долю в этих ценных типах капитала.

В каком-то смысле это тоже дух книги Голдина и Каца. Речь идет о том, как с помощью образования мы можем более широко распределять человеческий капитал в обществе. Но в 21 веке, если человеческий капитал станет менее ценным по сравнению с традиционным капиталом, поиск способов его распределения будет становиться все более и более важным.

Книга Кейнса здесь, потому что она фокусирует наше внимание на том, каким странным образом технологическая безработица будет признаком успеха. Успех, как заметил Кейнс, заключается в том, что технический прогресс будет более материально процветающим, чем когда-либо прежде. Но странность, которой пренебрегал Кейнс, заключается в том, что это также может заменить традиционную экономическую проблему другой — как нам разделить это процветание, если мы не можем полагаться на мир труда в его решении?

Давайте перейдем к Future Politics Susskind-Jamie.

Да. Не я.

Вы не связаны…

Он мой брат. Я не был уверен, разрешено мне это включать или нет.

Это полностью в рамках правил. У нас нет правил против кумовства, только эгоизм.

Это потому, что я считаю это жизненно важным. Вторая проблема, с которой мы столкнемся в мире с меньшим объемом работы, наряду с упомянутой выше проблемой распределения, — это то, что мы делаем с растущей мощью небольшого числа крупных технологических компаний, которые будут все больше доминировать в нашей жизни.

В 20-м веке больше всего нас беспокоили такие крупные корпорации, как эти, как правило, озабоченность их экономической мощью, такими вещами, как прибыльность, концентрация рынка и т. Д. Но в 21 веке — а именно в этом суть Future Politics — мы будем гораздо больше беспокоиться об их политической власти, их влиянии на вопросы свободы, демократии и социальной справедливости — и о том, находятся ли они под угрозой . Возьмите Facebook. Да, отчасти люди обеспокоены своей прибыльностью и потенциально хищническим поведением.Но их все больше беспокоит их политическая власть — например, то, что, например, российское правительство могло покупать рекламу, чтобы повлиять на президентские выборы в США в 2016 году. Однако, когда я использую здесь слово «политика», я не говорю Это означает не просто политику в узком смысле политиков и великих государственных палат, но в более широком смысле — то, как мы все живем вместе в обществе, и демонтируются ли социальные леса, которые мы воздвигли для совместной жизни. .

«Нам нужен институт, аналогичный антимонопольному органу, но отвечающий за контроль над политической властью, а не за экономическую власть»

Политика будущего посвящена этой угрозе. В 21 веке он справедливо указывает на то, что важно то, кто владеет и контролирует эти все более совершенные технологии, а также политическая власть, которой они в результате обладают. И я не думаю, что любой разговор о будущем работы может не учитывать те организации, которые в первую очередь ответственны за разработку многих из этих технологий.Итак, первая проблема — экономическая, проблема распределения. И второй — это вызов политической власти крупных технологических компаний, и именно этому посвящена эта книга.

Как конкретно политическая сила или влияние этих организаций связаны с обсуждаемым нами вопросом будущего сферы труда?

Потому что те же самые технологии, которые заставляют рабочих отвлекаться от работы, имеют и политические последствия.Возьмем, к примеру, беспилотные автомобили. Если смотреть с экономической точки зрения, люди могут беспокоиться о последствиях для нескольких миллионов водителей грузовиков в США. Но в то же время мы могли бы взглянуть на это с политической точки зрения: каковы последствия для свободы, например, автомобиля, который не может двигаться выше определенной скорости или припарковаться на двойной желтой линии под при любых обстоятельствах.

Теперь вы можете подумать, что это относительно безобидный пример. Но как насчет автоматического дозатора мыла, который, как говорят, не может распознать черные руки, когда их кладут под них, потому что они были обучены на наборах данных о руках белых людей.Это поднимает жизненно важный вопрос социальной справедливости. И мы должны беспокоиться, если будущие технологии, разработанные таким образом, будут использоваться где-то еще на рынке труда: например, при принятии решений об условно-досрочном освобождении или отборе кандидатов на работу. Будущее труда зависит не только от экономики этих технологий; это также касается и их политики.

Предлагает ли книга какие-либо лекарства? Мне просто интересно, не могли бы вы разработать оправдания для антимонопольных дел по политическим мотивам, а не только по экономическим?

Совершенно верно.И это то, что я предлагаю в своей книге. Нам нужен институт, аналогичный антимонопольному органу, но отвечающий за контроль над политической властью, а не за экономическую власть. И я полагаю, что одна из моих проблем — а учитывая, что я сам экономист, это может звучать так, как будто я стреляю себе в ногу, — это то, что в этих разговорах о крупных технологических компаниях, как правило, доминируют экономисты. Тем не менее инструменты, которые антимонопольные органы и их экономисты должны думать о таких вопросах, как ценообразование и прибыль, какими бы проницательными они ни были, очень мало говорят нам о таких проблемах, как свобода, демократия и социальная справедливость, а также о том, могут ли эти вещи быть быть под угрозой.Итак, я думаю, что нам нужен институт совсем другого типа, укомплектованный людьми самого разного типа — например, обученными моральной философии или политологии — для решения того, что зачастую является политическими, а не экономическими проблемами.

Авторы: Ханс Цайзель, Мари Яхода и Поль Ф. Лазарсфельд

Читать

Перейдем к последней книге, Marienthal .Мариенталь — это место, где наблюдалась длительная безработица, и было проведено очень подробное исследование отношения людей, которые длительное время были безработными. Эта книга — плод этого исследования. Это правильно?

Да, верно. Мариенталь — это небольшая деревня недалеко от Вены, основанная в 1830-х годах для обеспечения жильем людей, работающих на льнокомбинате, построенном поблизости. И он рос и рос в последующие десятилетия. Но затем, в 1929 году, разразилась Великая депрессия. В следующем году фабрика закрылась.В 1932 году три четверти из 478 семей в деревне не имели работы и полагались только на пособия по безработице для получения дохода. И Мари Джахода, ведущий исследователь этого проекта, хотела знать, каковы будут последствия такой повсеместной безработицы.

Это увлекательная книга отчасти потому, что их методы были удивительно нетрадиционными по сегодняшним меркам. Они хотели собрать данные о жителях, чтобы жители не осознавали, что за ними наблюдают. Так что они просто встроились в повседневную жизнь там.Они открыли службу чистки и ремонта одежды, различные классы родительской поддержки, бесплатную медицинскую клинику, курсы по гимнастике, дизайну выкройки и так далее, просто чтобы максимально безобидно погрузиться в повседневную жизнь. город. Так что это интригующее чтение отчасти из-за своеобразной методологии.

Интервью Five Books стоит дорого производить. Если вам нравится это интервью, поддержите нас, пожертвовав небольшую сумму.

То, что они обнаружили, также было очень поразительным: растущая апатия и потеря направления в жизни, рост недоброжелательности безработных по отношению к другим. Люди стали брать меньше библиотечных книг, вышли из политических партий, перестали посещать культурные мероприятия. Были даже некоторые более подробные вещи: исследователи, которые стояли на углах улиц, якобы отметили физические изменения в поведении безработных. Считается, что безработные мужчины медленнее ходят по улице и чаще останавливаются.

Причина, по которой эти наблюдения имеют значение, заключается в том, что так часто говорят, что работа — это не просто источник дохода, но также источник смысла и цели в жизни. И, если это так, то угроза технологических изменений не только в том, что они опустошат мир работы, но также могут уничтожить чувство направления, цели и удовлетворения, которые люди имеют в своей жизни. тоже. И эта книга — своеобразное, но проницательное изложение именно этой проблемы.

Интересно, что то, что, по вашим словам, они перестали делать, когда стали безработными, было именно тем, чем, как надеялся Кейнс, мы все начнем делать, когда нам больше не нужно будет работать и мы сможем вести досуг.Ясно, что работа может придавать огромное значение и достоинство жизни людей, которые не имеют ничего общего с удовлетворением их материальных потребностей.

Эта книга для меня является отправной точкой. Я рассматриваю это как провокацию к размышлениям о взаимосвязи между работой и смыслом. В своей работе я утверждаю, что на самом деле, как вы предполагаете, эти отношения гораздо более туманные, чем мы обычно предполагаем. Если вы посмотрите на сегодняшние данные в США, то почти 70% работников либо не заняты, либо активно отстраняются от своей работы; только 50% говорят, что они получают чувство идентичности от своей работы.В Великобритании почти 40% людей считают, что их работа не приносит значимого вклада в мир. Итак, сегодня много неоднородности; одни люди получают смысл и цель от своей работы, а другие — нет. Кроме того, со временем отношение между работой и смыслом сильно изменилось. Меня очень интересует, как в древнем мире о работе часто думали совсем иначе. В Фивах, древнем египетском городе, вам запретили претендовать на должность, если вы занимались торговлей в течение предыдущих десяти лет.В Спарте, греческом городе-воине, гражданам по закону запрещалось заниматься производительным трудом. И Аристотель, и Платон считали работу чрезмерно грязным занятием и утверждали, что смысл и цель могут прийти только через определенные виды досуга.

Я думаю, что французской аристократии до революции было запрещено заниматься какой-либо розничной торговлей. Оптовая торговля была в порядке, но розница испортила их благородство.

Опять же, здесь доходит до того, что отношения между работой и смыслом неясны.Но в мире с меньшим количеством работы характер этих отношений становится особенно важным, и нам нужно подумать об этом более тщательно.

Я думаю, мы видели доказательства этого во время пандемии. За последние несколько месяцев в обществе велся довольно незнакомый разговор о том, как нам лучше всего проводить время в вынужденном безделье, в котором мы оказались в условиях изоляции. То, что я делаю в своей книге, и которое, как мне кажется, было подтверждено неубедительностью большей части этого нового публичного разговора, заключается в том, что, хотя многие из нас имеют представление о том, как выглядит оплачиваемая работа, у нас нет такой же хорошее представление о том, как выглядит доходная безработица.

Я полагаю, если бы вопрос о распределении был решен, вы бы в некотором роде отделяли деятельность от дохода. И поэтому, возможно, мы можем отделить работу от дохода в том смысле, что будет список вещей, которые необходимо сделать, которые могут придать смысл жизни человека, но не могут обеспечить экономическую отдачу. Но люди могут делать это, потому что перераспределительное большое государство даст им прибыль.

Это касается чего-то очень важного. Возьмем базовый доход в качестве примера механизма, который отделяет работу от дохода в том смысле, что вы получаете доход, не зависящий от вашего статуса на рынке труда.Это, как вы говорите, решает проблему распространения, предоставляя нам возможность разделить процветание в обществе. Но то, что он не может решить, — это то, что я называю проблемой вклада, то есть необходимость создать общее ощущение того, что каждый берет на себя свой личный вес и платит в коллективный горшок. В мире работы это чувство социальной солидарности часто возникает из чувства, что каждый вносит экономический вклад в этот горшок, что каждый платит за свою работу и налоги, которые они платят.Если они не работают, но могут работать, то ожидается, что они будут активно искать работу или переквалифицироваться, переквалифицироваться и пытаться найти работу.

Меня беспокоит базовый доход, поскольку он решает проблему распределения, но не затрагивает проблему взносов. Это особенно верно в отношении «универсального» базового дохода, который представляет собой базовый доход, предоставляемый каждому без каких-либо условий. Вот почему меня интересует идея условного базового дохода.Это по-прежнему базовый доход, но с определенными условиями. Какие условия? Что ж, как общество, если мы серьезно отнесемся к угрозе мира с меньшим количеством работы, нам нужно подумать о том, какой неэкономический вклад мы могли бы попросить людей внести в коллективный горшок. Какие виды деятельности люди считают социально ценными и важными, но не обязательно должны получать заработную плату на рынке труда? В Великобритании около 15 миллионов человек регулярно работают волонтерами, что вдвое меньше, чем есть на оплачиваемой работе.Действительно, по оценке Банка Англии, это волонтерство стоит 50 миллиардов фунтов стерлингов в год, что делает его таким же ценным, как и энергетическая отрасль. Мы понимаем, что эта работа часто имеет огромную социальную ценность, даже если за нее не платят. Почему бы не признать его более формальным в мире с базовым доходом?

«Меня беспокоит то, что базовый доход, хотя и решает проблему распределения, не связан с проблемой взносов»

Итак, когда мы думаем о том, как люди могли бы проводить свое свободное время в мире с меньшим объемом работы, я предполагаю, что часть его будет потрачена на то, что они считают нужным.Но мы также — как и сегодня — ожидаем, что люди будут тратить часть своего времени на внесение вклада в коллективный горшок, даже если это неэкономическим образом.

Работа как общественное благо.

Да, или работать на благо общества. Здесь есть возможность. Во время пандемии многие люди отметили разительное несоответствие между огромной социальной ценностью работы, которую выполняют многие ключевые работники, и заработной платой, которую получают эти работники. Итак, здесь есть возможность вместе подумать о том, какие виды деятельности мы хотим признать ценными вкладами в общий фонд, чтобы поддержать некоторые из этих видов деятельности, которые, хотя они могут и не получить большой отдачи на рынке труда, мы тем не менее думать о них как о социально значимых.

Итак, каждый должен будет внести какой-то вклад.

Я так и ожидал, хотя интересно то, что во время пандемии этого не произошло. Было выражено сильное чувство социальной солидарности в борьбе с вирусом вместе. И отчасти поэтому в Великобритании — совершенно справедливо — похоже, что у тех, кто работает за зарплату, нет чувства недовольства по отношению к уволенным коллегам, которые получают зарплату, не работая. Вопрос, однако, в том, может ли такая договоренность продолжаться бесконечно в ответ на угрозу автоматизации.Я опасаюсь, что это возможно только в краткосрочной перспективе. В долгосрочной перспективе я опасаюсь, что это оскорбит чувство социальной солидарности некоторых людей, если некоторые люди получают зарплату и не работают. И еще раз: вот почему я думаю, что участие в решении проблемы взносов так важно.

Итак, это три проблемы: проблема неравенства, как разделить доход в обществе, когда мы не можем полагаться на рынок труда, чтобы сделать это; проблема власти, что делать с растущим влиянием крупных технологических компаний; и проблема смысла, как обеспечить цель и направление людям в мире, где работа больше не может находиться в центре их жизни.Эти три последние книги так важны, потому что они дают нам представление об этих проблемах и о том, как они будут беспокоить и проверять нас в грядущие десятилетия.

Five Books стремится обновлять свои рекомендации по книгам и интервью. Если вы интервьюируете и хотите обновить свой выбор книг (или даже то, что вы о них говорите), напишите нам по адресу [email protected]

Book — Liz + Mollie Feel Things

Что говорят люди:

« No Hard Feelings развеивает миф о том, что эмоциям нет места на работе.Вы не сможете ясно общаться, если не осознаёте свои эмоции и эмоции, которые вызываете у других. Вы не сможете построить продуктивные отношения на работе, если покажетесь как робот. Эта книга поможет вам развить эмоциональную дисциплину, необходимую для успеха ». — Ким Скотт, автор книги Radical Candor

«Если вы когда-нибудь думали, что лучше всего проверять свои эмоции у дверей офиса, эта книга изменит ваше мнение. Он полон ярких иллюстраций и практических примеров, показывающих, как вы можете использовать эмоции, чтобы стать более творческими, способными к сотрудничеству и продуктивными.»- Адам Грант, автор книг Originals, Give and Take, и Option B с Шерил Сэндберг

« Путь к успеху и счастью на работе, даже в жизни, лежит через эмоции. Лиз Фосслин и Молли Уэст Даффи проделали феноменальную работу, помогая нам увидеть путь ». — Крис Восс, автор книги Never Split the Difference и генеральный директор The Black Swan Group

« No Hard Feelings — это одновременно очаровательное, яркое чтение и ясный план действий по превращению того, что делает нас наиболее человечными, в инструменты, которые сделают вашу работу более продуктивной, эффективной и счастливой.Обязательно к прочтению каждому лидеру и каждому начинающему лидеру ». — Ласло Бок, генеральный директор Humu и автор правил работы !

«Теплый, остроумный и мудрый, No Hard Feelings — это недостающее руководство для разумного примирения эмоций с профессионализмом». — Чип Конли, писатель и предприниматель в сфере гостеприимства

«Лиз Фосслин и Молли Вест Даффи обращаются к слону в комнате, анализируя способы, которыми эмоции в офисе влияют на нашу способность руководить и преуспевать на всех уровнях нашей профессиональной карьеры.С состраданием, исследованиями и умными комиксами (я упоминал слонов?) No Hard Feelings делает реальную попытку копнуть глубже, чем интровертные мемы, чтобы обратиться к реальности эмоций на рабочем месте, с которыми мы все живем »- Адам Дж. Курц, художник и автор книги « Вещи — это то, что вы из них делаете: советы для творцов»

«Не отправляйте еще одно электронное письмо, не пытайтесь завязать серьезный разговор на работе и не пытайтесь следовать своей интуиции, пока не прочтете эту книгу. Ваши эмоции интеллект в работе вот-вот взлетит до небес.Одинаково ценно для человека, который скрытно плачет в туалетной кабинке, и для тех, кто хоронит свои эмоции на глубине 20 000 лье под водой ». — Дэн Лайонс, автор книг Disrupted и Lab Rats

ВРЕМЯ

«[Фосслиен и Даффи] утверждают, что офис был бы гораздо более приятным местом, если бы мы не отчаивались от ощущения своего ощущения пока на часах. [Книга] уравновешивает душевные советы с забавными функциями, такими как Bingo for Meetings, и иллюстрациями, которые высмеивают наши общие недостатки, такие как чрезмерное обдумывание электронной почты и выполнение работы во время отпуска.»

NPR

« Лиз Фосслин и Молли Уэст Даффи опровергают миф о том, что эмоции и рабочее место несовместимы. В центре внимания находится то, что лучше всего подходит для вы — означает ли это улучшение культуры в компании, в которой вы работаете много лет, или осознание того, что пора уходить.

alexxlab

*

*

Top